Нина взяла Китти на руки, но та принялась дрыгать ногами и вопить:
– Пусти, пусти меня!
– Оставь ее в покое, – сказал Клим.
– Что значит «оставь»? Смотри, что вы наделали: перья по всей комнате летают!
Клим с Китти переглянулись, как заговорщики, и прыснули.
– Малыш, пойдем, тебе есть пора.
Китти вдруг извернулась и больно укусила Нину за палец.
– Ах ты, дрянь! Да я тебя сейчас отшлепаю!
Китти сама испугалась содеянного и с ревом бросилась к Климу. Он обнял ее, как будто это ей нужно было сочувствовать.
– Это твоя вина! – набросилась на него Нина. – Пока ты не появился, у нас с Китти были прекрасные отношения. Ты все портишь, к чему прикасаешься! Ты украл у меня друзей…
Клим смерил ее взглядом:
– Нет, дорогая моя. Просто никто не хочет дружить с человеком, которого заботят лишь деньги и собственное величие.
– Я кормлю десятки человек! Я тебя…
– …нашла на помойке, – подсказал Клим. – Беда в том, что тебе ничего не стоит предать. Ты требуешь, чтобы тебя ценили за милости. Ты и рада бы предложить что-то еще, да в карманах пусто.
Нина хотела его ударить, но он перехватил ее руку.
– Мама! – завизжала Китти. – Мама, я не буду тебя кусать! Я не буду! Не буду! Не обижай папу! – Она начала колотить себя по щекам.
Клим прижал ее к себе:
– Ну что ты, маленькая? Перестань.
– Я не люблю себя! Я плохая! Мама из-за меня…
Клим свирепо посмотрел на Нину, поднялся и вместе с Китти вышел из комнаты.
Нина захлопнула дверь. Долго сидела в кресле. Плакала, брела в уборную умываться, опять плакала. Клим был прав: она предательница.
Она сломала ему жизнь – а ведь когда-то он так любил ее!
Она сломала жизнь Даниэлю – он уехал из Шанхая навсегда. «Теперь ты довольна?»
Она сломала жизнь Аде. Наверняка Феликса посадили по наводке Даниэля – слишком уж очевидно совпадение.
Надо помочь им: сама заварила кашу – сама расхлебывай.
6
– Давайте женим вашего Феликса на мексиканке, – сказал Олман, когда Нина объяснила ему ситуацию. – Он получит право экстерриториальности, и я осужу его на отбывание наказания в Мексике. А там пусть сам разбирается: дает взятку капитану или прыгает за борт и доплывает до ближайшего острова. У вас есть знакомая незамужняя мексиканка?
– Найдем, – отозвалась Нина.
Глава 62
1
Бэтти лежала на диване и курила. Ада исподлобья глядела на нее:
– Его убьют, понимаешь?
Бэтти села, поправила растрепавшиеся волосы. Без привычной краски лицо ее было похоже на эскиз с едва прорисованными контурами. Она была единственной надеждой Ады: у Бэтти имелся мексиканский паспорт.
– Я дам тебе двести три доллара, – проговорила Ада едва слышно.
Это все, что у нее осталось. Аэроплан забрала Нина – ей пришлось еще заплатить долги охране на летном поле. А куда делся планшет Феликса с деньгами – неизвестно. Впрочем, Ада ни о чем не жалела.
– Дурная ты, – усмехнулась Бэтти. – Так втрескалась в своего Феликса, что готова отдать его другой?
– Феликс нужен мне живым – только это имеет значение.
– Ну хорошо, хорошо… Мне без разницы.
Ада выдохнула с облегчением. Бэтти была все той же – доброй и великодушной.
2
Бэтти потребовала, чтобы Феликс перешел в католическую веру: «Я за еретика не пойду!» Феликс отказался. Джонни Коллор пришел к нему на свидание:
– Сволочь! Ада из-за тебя весь город вверх тормашками поставила, где-то эту шлюху мексиканскую разыскала…
Феликс пытался оправдываться, но тут же получил в ухо.
– Мало тебя здесь бьют, – проворчал Коллор, потирая зашибленный кулак.
Феликс поднялся с пола, вытер кровь ладонью:
– Это Ада все устроила?
– Нет, папа Римский! – рявкнул Коллор. – Он так жаждет спасти твой зад, что заплатил мексиканскому консулу и священнику, который будет тебя венчать.
– Хуже нет – жениться на шлюхе… – тихо проговорил Феликс.
– Хуже нет – быть идиотом, – отозвался Коллор. – Чего тебе не хватало? Зачем ты сунулся в эту опиумную яму? Ведь мог быть достойным человеком!
Феликс мучительно скривился:
– Как там дела в участке?
– Меня перевели в отдел разведки. Гоняемся за китайскими большевиками – их тучи приезжают с Явы и из Гонконга. Туземные власти ожесточились против коммунистов. Выедешь в Китайский город: на столбах – клетки с отрубленными головами… Феликс, женись ты на этой девице! Обещаешь?
– Обещаю.
3
Коллор сказал Аде, с какого причала будет отправляться пароход на Нагасаки, и они с Бэтти помчались в порт.
– Что ты трепыхаешься, как курица? – ворчала Бэтти. – Посмотри на меня: вышла замуж – ни свадьбы, ни цацек в подарок, ни первой брачной ночи… Моего благоверного высылают на каторгу – а я ничего: не горюю!
Ада выспрашивала у нее подробности венчания: как Феликс? что он сказал? Но Бэтти лишь отмахивалась: вчера клиент обманул ее – подсунул фальшивую купюру, и это заботило ее куда больше.
– Какой хам – три года ходил ко мне, в ногах валялся, руки целовал! И вот, пожалуйста, человеческая благодарность!
– Бэтти, – стонала Ада, – скажи мне – он здоров?
– Надеюсь. Я к доктору пойду – он посмотрит. Только бы сифилис не подхватить: лечить замучаешься.
– Я о Феликсе!
Аде не разрешили попрощаться с ним, но Бэтти как жену допустили за ограду. Пароход был грузовым – на палубе под брезентом лежали громадные ящики; арестантов всех мастей брали за компанию – каждого со своим конвоиром. Из Нагасаки их отправляли дальше: американцев – на Филиппины, европейцев – в Индокитай.
Ада приподнималась на цыпочки в надежде увидеть Феликса в толпе. Тщетно. Наконец вернулась Бэтти. Достав из сумки платок, начала брезгливо вытирать руки.
– Весь пароход как помойка. За поручень схватилась – в соплю вляпалась.
