Не сводя глаз с жены, Родриго наклонился и почесал Бо за ушами. Он нежно улыбался. Валенти уже переоделся в двухцветный — сапфировый с алым — камзол, так подчеркивающий синеву глаз и делающий их похожими на лазурит, который использовался древними египтянами.

— Как ты себя чувствуешь, nina? — Данте подошел к дочери и поцеловал в лоб.

— Хорошо, папа, — ответила девушка, чувствуя, как тянет холодком от приоткрытой двери. Она невольно поежилась, то ли от сквозняка, то ли от взгляда мужа — не знала и сама.

Родриго, всегда внимательный, когда дело касалось Джульетты, повернулся, чтобы закрыть дверь, а Данте оглядел комнату. Его взгляд задержался на Лизе, застывшей у шкафа как часовой. Принц кивнул ей и обратился к Карессе.

— Думаю, bellezza mia[52], нам следует оставить Джульетту с мужем, ты согласна?

Джульетта потупилась, почему-то смутившись перед родителями из-за своего нового положения. И чего-то еще.

— Но она еще не высохла, — выпалила со своего поста Лиза, как всегда с самыми лучшими намерениями. — И волосы мокрые! — служанка тут же прикрыла рот ладошкой, сожалея о своей смелости в присутствии принца.

Каресса успокаивающе посмотрела на нее.

— Ты права, Лиза. Поможешь Джульетте?

Данте взял жену за руку и бросил озорной взгляд на Родриго, все еще поглаживающего Бо и не отводящего глаз от жены.

— Может быть, ты хочешь, чтобы Лиза помогла Джульетте до конца, а, зять?

Лиза уже набросила на свою хозяйку еще одну простыню. В глазах принца Родриго прочел вызов.

— Grazi, principe, но — нет. Я предпочитаю делать это сам. Последнюю неделю с большим удовольствием только этим и занимался.

Джульетте показалось, что, несмотря на природную невозмутимость, он слегка покраснел.

— Хорошо, мы вас оставляем.

— А ужин пришлем позже, — целуя дочь в щеку, добавила Каресса.

— Если только не захотите присоединиться к нам, — с невинным видом заметил Данте.

— Джульетта устала, — ответил Родриго.

Данте кивнул.

— И, Джульетта….

— Si, папа?

— Я сказал Риго, что прощу его, если он согласится провести свадьбу в мае, как договорились. Ты одобряешь?

— Конечно, да, — она обрадовалась, подошла к отцу и, став на цыпочки, поцеловала в щеку. Тот на миг прижался лицом к ее еще влажным волосам, затем повернулся к двери.

Намекать Лизе не пришлось, та последовала за хозяевами, осторожно закрыв за собой двери.

Широкой, свободной походкой, которой всегда, хотя и неосознанно, восхищалась Джульетта, Родриго подошел к жене. Она не сразу заметила, что с его лица исчезла улыбка. Джульетта втайне любовалась туго обтягивающими голубыми штанами.

Лицу стало жарко… и телу тоже.

— Ты определенно замерзла, cara. Как это Лиза позволила тебе так долго стоять и не подала ни платья, ни сорочки?

Джульетта негромко рассмеялась, когда он нежно обнял ее.

— Вероятно, боялась открыть шкаф в присутствии родителей после того, что случилось перед вашим приходом.

— И что же это такое? — Родриго прижал жену к себе, поглаживая ее спину.

О нет, мама никогда так не делала, от его растираний по телу волнами разливалось тепло.

— Лиза позабыла почистить и починить платье, которое было на мне ночью, когда мы встретились. Бо вытащил его из шкафа, а мама стояла рядом.

Он взглянул на закрытый шкаф, потом на Бо, бродящего вокруг.

— Ты еще боишься, что они узнают об этом?

В его объятиях было спокойно и уютно, его сердце громко стучало.

— Не мамы, она-то сохранит наш секрет в тайне, особенно теперь, когда мы женаты. Но отец может прийти в ярость…

Родриго поцеловал ее в лоб.

— Это я во всем виноват и приму всю ответственность на себя, dolce mia. Насколько мне известно, все, что ты сделала, — это совершила небольшую прогулку после спора с отцом. Поранила ногу… Я случайно встретил тебя и настоял, чтобы промыть рану в ручье, а потом отвел тебя в замок. Беспокоиться не о чем. Ни сейчас, ни когда-либо.

Поглаживания замедлились, стали более интимными, и Джульетта закрыла глаза, чувствуя зарождающееся желание. Одна из простыней сползла, но девушка даже не заметила этого.

— Волосы, — прошептал он. — Нельзя ложиться в постель с мокрыми волосами.

Родриго поднял ее на руки, ногой пододвинул кресло из каштанового дерева поближе к камину и сел, держа ее на коленях. У Джульетты от его близости закружилась голова. Пальцы нежно массировали кожу, разглаживали волосы.

Вероятно, он лучше контролировал себя, потому что казался вполне спокойным и улыбался, встречаясь с ней взглядом. Так думала девушка, пытаясь сесть поудобнее, пока не ощутила что-то твердое.

Джульетта почувствовала, как он замер, и посмотрела на мужа сквозь опущенные ресницы. Родриго прикусил нижнюю губу, и она догадалась, как получить удовлетворение.

Джульетта подвинулась еще, чтобы прижаться бедром.

— Пожалуйста, condottiere, мне не очень мягко, — прошептала она, опустив глаза и сдвигая с бедра край простыни.

Его губы прижались к нежному изгибу шеи, язык нежно щекотал кожу, возбуждая волны желания.

— Родриго, — хрипло пробормотала она, — так волосы не сушат.

— Нет, моя маленькая ведьмочка, но дразнить мужчину — значит отвлекать его от дела. Если уж ты так любопытна, то займись сама, — он положил ее руку на свою возбужденную плоть, и Джульетта, ощутив под пальцами жар и твердость, содрогнулась. Его жар передался ей, пробежал, подобно ртути, по руке, распространился по телу. Она застонала и прильнула к мужу.

Ее рука медленно двигалась, лаская.

— Так хорошо, господин condottiere? Я угодила тебе?

— Я не господин, моя милая, но ты угодила мне… все, что ты делаешь, для меня радость.

Он целовал ее шею, покусывал мочку уха. Запах жасмина и еще чего-то особенного, что отличало ее от других женщин, щекотал ноздри. Никакой сон, никакие фантазии не могли сравниться с таким наслаждением.