- Что-нибудь еще? - спросила она.

- Две вещи.

- Выкладывай.

- Поцелуете маму за меня?

- Да, с радостью. А вторая?

- Благословите меня на дорогу?

Вдова подумала. Покачала головой.

- Что до благословений, то братов четырехзарядник - лучшее, что я могу тебе дать.

- Что ж, значит так тому и быть, - Тим шаркнул ножкой и приложил кулак ко лбу. Развернулся, спустился по ступенькам и направился к своей маленькой мулице.

Тихим, едва слышным (но все-таки слышным) голосом вдова проговорила:

- Благословляю тебя именем Гана. Теперь дело за ка.

Луна уже зашла, когда Тим слез с Битси и привязал ее к кусту возле Железной тропы. Перед тем как покинуть сарай, он набил карманы желудями и теперь разложил их перед ней на земле - так же, как Сборщик податей для своей лошади прошлой ночью.

- Не волнуйся, сай Козингтон утром за тобой придет, -сказал Тим. В его мозгу ярко вспыхнула картина: Широкий Питер находит Битси мертвой, с зияющей дырой в брюхе, проделанной кем-нибудь из лесных хищников (может, тем самым, чье присутствие он чувствовал за спиной во время своего 'променада' по Железной тропе). Но что ему оставалось делать? Битси была добрая, но недостаточно умная, чтобы самостоятельно найти дорогу домой, сколько бы раз она ни проходила по этому самому маршруту.

- Все у тебя будет хорошо, -сказал он, проведя рукой по ее гладкому носу. Будет ли?… А может, вдова Смак была права во всем, и это только первое тому доказательство? Но Тим отогнал от себя эту мысль.

'Про все остальное он сказал мне правду. Значит, и об этом, конечно же, не соврал'.

К тому времени, как Тим прошел три колеса по Железной тропе, он начал в это верить.

Не забывайте, что ему было всего одиннадцать лет.

В эту ночь он не увидел костра. Вместо гостеприимного оранжевого пламени горящиего дерева Тим, дойдя до конца Железной тропы, заметил холодный зеленый огонек. Он дрожал и временами исчезал, но всегда возвращался, достаточно яркий, чтобы отбрасывать тени, клубившиеся у него под ногами как змеи.

Тропа - теперь еле заметная, потому что она была проделана только колесами фургонов Большого Росса и Большого Келлса, - свернула влево, огибая старое железное дерево со стволом больше самого большого дома в Листве. Шагов через сто после этого изгиба тропа вышла на поляну. Там стояли столбики с перекладиной и табличкой. Тим иог прочесть все до последнего слова, потому что над табличкой, так быстро взмахивая крылышками, что их почти не было видно, висела сайя.

Он подошел ближе. забыв обо всем от восторга перед этим экзотическим видением. Сайя была не больше четырех дюймов ростом, нагая и прекрасная. Трудно было понять, такое же ли у нее зеленое тело, как свет, который оно испускало, потому что свет этот был слишком ярок. Но он видел ее приветливую улыбку и знал, что она его прекрасно видит, хотя ее чуть раскосые миндалевидные глаза были лишены зрачков. Крылышки издавали ровный тихий гул.

Сборщика податей нигде не было видно.

Сайя игриво описала круг в воздухе и нырнула в куст. Тима уколола тревога: он представил, как колючки разрывают в клочья воздушные крылышки. Но сайя появилась снова, невредимая, взмыла по головокружительной спирали футов на пятьдесят - до первых обращенных вверх ветвей железных деревьев - и снова нырнула вниз, прямо на него. Тим увидел ее стройные руки, отведенные назад, как у девочки, ныряющей в пруд. Он пригнулся, и когда сайя пролетела над самой его головой, чуть взъерошив волосы, услышал ее смех похожий на звон далеких колокольчиков.

Тим осторожно выпрямился и увидел, что она возвращается - на этот раз выделывая в воздухе сальто. Сердце у него в груди колотилось как сумасшедшее. Он подумал, что никогда не видел ничего столь красивого.

Сайя замерла над перекладиной с табличкой, и в ее зеленоватом свете он разглядел едва видную, заросшую тропу, ведущую дальше в Бескрайний лес. Она подняла руку и поманила его пальчиком, светящимся зеленым огнем. Очарованный ее нездешней красотой и приветливой улыбкой, Тим без колебаний поднырнул под перекладину, даже не взглянув на последние три слова, написанные рукой его отца: ПУТЕШЕСТВЕННИК, БУДЬ НАЧЕКУ.

Сайя оставалась на месте, пока он не подошел так близко, что почти мог коснуться ее рукой. Тогда она порхнула дальше, вдоль заросшей тропы. Там она снова зависла в воздухе. маня и улыбаясь. Волосы, разбросанные по плечам, то закрывали ее крошечные груди, то их отбрасывал вверх ветерок от крыльев.

Приблизившись к ней во второй раз, Тим оклинкул ее - но очень тихо. опасаясь, что слишком громкий голос разорвет ее миниатюрные барабанные перепонки. 'Где Сборщик податей?'

Ответом ему был еще один серебряный смешок. Она дважды перекувырнулась через голову, подтянув колени к самым плечам, и понеслась дальше, останавливаясь только, чтобы убедиться, что Тим следует за ней. Так она заводила очарованного мальчика все дальше и дальше вглубь Бескрайнего леса. Тим не заметил, как жалкие остатки тропы исчезли, и он оказался среди стволов железных деревьев, виденных лишь немногими людьми, да и то давно. Не заметил он и того, как кисло-сладкий запах железного дерева сменился куда менее приятным духом стоячей воды и гниющей растительности. Железные деревья закончились. Впереди их было еще множество, бессчетные лиги, - но не здесь. Тим достиг края огромного болота, известного под именем Фагонар.

Сайя, снова сверкнув своей дразнящей улыбкой, летела дальше. Теперь ее сияние отражалось в мутной воде. Что-то - не рыба - всплыло из пены, уставилось на воздушную нарушительницу границ лишенным ресниц глазом и снова ушло под воду.

Тим ничего не заметил. Он смотрел на кочку, над которой теперь трепетала сайя. Кочка была далековато, но не шагнуть на нее он не мог. Сайя ждала его. На всякий случай он прыгнул - и еле дотянулся до кочки. Зеленое свечение было обманчиво: предметы в его свете казались ближе, чем на самом деле. Он зашатался, размахивая руками. Сайя еще больше ухудшала дело (ненамеренно - в этом Тим был уверен; она просто хотела поиграть), описывая быстрые круги вокруг его головы, слепя его своим свечением и наполняя уши колокольцами своего смеха.

Дело висело на волоске (а Тим еще не видел чешуйчатой головы, которая всплыла на поверхность у него за спиной, разевая острозубые челюсти), но Тим был молод и ловок. Он удержал равновесие и вскоре стоял на верхушке кочки.

- Как тебя зовут? -спросил он мерцающую фею, которая теперь висела в воздухе прямо над кочкой.

Он не был уверен, несмотря на ее смех-колокольчик, что она умеет говорить, а даже если и умеет - что ответит ему, хоть низким стилем, хоть высоким. Но она ответила. и Тим решил, что это самое прекрасное на свете имя, прекрасно подходящее к ее воздушной красоте.

- Арманита! -отозвалась она и снова полетела вперед, смеясь и кокетливо оглядываясь на него.

Следуя за ней, он забирался все дальше вглубь Фагонара. Иногда кочки были так близко друг к другу, что он мог просто перешагивать с одной на другую, но чем дальше они заходили, тем чаще и тем дальше ему приходилось прыгать. Но Тим не боялся. Напротив, он был переполнен восторгом и эйфорией и смеялся каждый раз, когда терял равновесие. Он не видел следовавших за ним треугольных теней, взрезавших гладь воды легко, как ножницы портнихи - шелковую ткань; сначала тень была одна, потом три, потом - полдюжины. Его кусали жуки-кровососы, и он смахивал их, не чувствуя боли, оставляя на коже пятнышки крови. Не видел он и сгорбленных, но явно прямоходящих фигур, которые шли за ним с одной стороны, не сводя с мальчика мерцающих в темноте глаз.

Несколько раз он тянулся к Арманите. восклицая: 'Иди ко мне, я тебя не обижу!' Она каждый раз ускользала от него, однажды - пролетев у него между пальцев и пощекотав их своими крылышками.

Сайя закружила вокруг кочки покрупнее остальных. На ней ничего не росло, и Тим решил, что это на самом деле камень - первый, увиденный им в этих местах, где жидкого было явно больше, чем твердого.

- Я так далеко не прыгну! -крикнул он Арманите. Он поискал другую опору и не нашел. Чтобы добраться