– У меня нет никакого образования, дядя. Ты же сам знаешь, – холодно объяснила она. – Но я занимаюсь этим со школы. У меня есть разные награды. Сам ведь как-то сказал моему дедушке, что хорошим дизайнером надо родиться. Этому не научишься!
Джулио почувствовал, как гневный жар прилил к лицу, и отвернулся, чтобы выбрать сигару. Он щегольски раскурил ее от настольной позолоченной зажигалки, и когда снова повернулся к племяннице, его лицо уже сияло улыбкой.
– По-настоящему талантливые дизайнеры большая редкость, – сказал он, выпустив из ноздрей два идеальных колечка дыма.
– Да, – согласилась Флейм, тряхнув огненными волосами. – Вот почему Грэнди решила показать мои работы Рамону Девире.
Граф понимающе посмотрел на Джульетту, а старая дама вся как-то подобралась. Она сердито поджала губы, не сомневаясь, что Джулио уверен в провале племянницы.
– А тебе нравятся работы Рамона, дядя Джулио? – сладким голосом спросила Флейм.
Джулио теперь уже напряженно улыбнулся. Даже на секунду ему не приходило в голову, что создание, сидящее перед ним в брюках и свитере с вышитой на нем головой тигра, осмелится взывать к его авторитету. Никому из членов семьи он не позволял ничего подобного. Надо с самого начала поставить на место эту американскую красотку. Как похожа она на Джульетту!
– А кому не нравятся работы великого Девиры? – спросил он. – Между прочим, он большой друг Джульетты. – Граф слегка кивнул и улыбнулся, глядя в сердитое лицо женщины, а потом с самодовольным видом выпустил еще одно кольцо дыма.
– Ты намекаешь, что он может похвалить работу, даже если она не достойна похвалы? Чтобы сделать приятное прабабушке? – спросила Флейм. В ехидном голосе слышалась уверенность в абсурдности подобного предположения.
– Конечно нет, – резко ответил Джулио, тотчас сообразив, что допустил ошибку.
Флейм кивнула и нежно улыбнулась.
– Хорошо, дядя. Я рада, что наконец-то познакомилась с тобой, – дипломатично солгала она. – Надеюсь, ты не будешь против, если мы сейчас тебя покинем? В академии работает выставка «Декоративное искусство». Ты уже видел?
Джулио открыл было рот, потом снова закрыл. Мало того, что она вывела его из себя, так она еще и покидает его!
– Да, видел. Стоит посмотреть, – продолжил он, грациозно поднимаясь со стула. – Пожалуйста, позвольте мне вас больше не задерживать, – добавил он вкрадчиво, скрывая свою ярость. – Ну бегите, дети мои, наслаждайтесь выставкой. Любуйтесь красотой!
Флейм, готовая позволить дяде сохранить достоинство и оставить последнее слово за ним, лучезарно улыбнулась. Джулио попрощался и тут же заметил, что Флейм посмотрела на прабабушку: Джульетта даже не поднялась со стула.
– Я скоро выйду, – тихо сказала старая дама, – просто хочу перемолвиться словечком с твоим дядей.
Флейм кивнула, сверкнув глазами, а губы Джульетты слегка скривились. Как хорошо они понимают друг друга!
Граф проводил взглядом Флейм, за которой закрылась дверь. Нахмурившись, закипая от злости, он сел и повернулся к старой графине, ожидая, что она скажет. Джульетта легко встала со стула, слишком легко для ее возраста, и посмотрела сверху вниз на графа. В этом взгляде не было и капли уважения.
– Я знаю тебя, Джулио, – тихо сказала она. – Ты сделаешь все от тебя зависящее, чтобы не дать дорогу девочке только потому, что у нее есть талант, о котором ты всегда мечтал и которого тебе не дал Бог. Компания Корральдо откажет ей в помощи только потому, что она женщина и что ей плевать на твое мнение. Но запомни, в этом городе у меня тоже есть влияние. Есть друзья. Такие, как София ди Маджори… – Она сделала паузу, угрожающе глядя на графа. – Не забудь, «Корральдо» не единственный ювелирный дом в мире. А девочка владеет, половиной «Альционы».
При упоминании компании-соперницы граф чуть ли не зарычал. Все претензии на изысканность манер испарились; тяжело дыша, он вскочил, с искаженным лицом перегнулся через стол и заорал:
– Так пусть убирается в свою «Альциону!» Никто в Италии не воспримет ее всерьез! Я тебе обещаю!
Джульетта, ничуть не испугавшись, спокойно сказала:
– Ничтожный ты человечишко, Джулио. – После чего, резко повернувшись на каблуках, быстро направилась к двери, держа спину очень прямо и высоко подняв голову, всем своим видом излучая достоинство.
Граф стукнул по столу карандашом, а едва дверь закрылась, он отшвырнул сломанный карандаш и вынул из толстой пачки чуть желтоватого цвета лист бумаги с синей эмблемой. Ручкой с золотым пером он быстро поставил дату, имя, адрес Рамона Девиры, который, как было известно Джулио, находился сейчас в Париже. Пока он писал, выражение его лица постепенно менялось. Теперь он улыбался. Если Джульетта думает, что Рамон вернется и сразу бросится к ней смотреть рисунки племянницы, она будет глубоко разочарована. Так же как и Флейм Сирамор-Форбс, если думает, что ей позволено будет прорваться в элитный круг ювелиров Италии.
Джульетта настояла на том, чтобы вечером пойти куда-нибудь поужинать. Они сидели в дорогом ресторане, и она так задумчиво смотрела на Флейм, что девушка забеспокоилась.
– У меня нос грязный или что-то не в порядке? – с любопытством спросила она.
– Дорогая, да у тебя соус течет с подбородка. Каждому мужчине захочется тебя облизать.
– Согласен.
Услышав американский акцент, Флейм уронила вилку и посмотрела на мужчину, неожиданно возникшего, словно скала, возле их столика.
Они сидели в «Аль Граспо де Уа», роскошном заведении возле церкви Сан-Бартоломео. От вкусной еды Флейм была в великолепном настроении. Но теперь, поглядев в насмешливые серые глаза с оранжевыми крапинками, она поняла: настроение будет испорчено. Рис умеет это делать как никто другой.
– Грэнди, помнишь Риса Декстера? – спросила она с подчеркнуто долгим вздохом.
Джульетта грациозно склонила голову. Рис кивнул в ответ. Когда он снова перевел взгляд на Флейм, его бровь многозначительно поднялась. Флейм отвела глаза и нервно облизала губы. Ее тело напряглось, а адреналин бросился в кровь. Черт бы его побрал! Почему он действует на нее таким образом? Почему заставляет волноваться?
– Я знаю, вы не будете против, если я присоединюсь к вам на кофе, – дерзко заявил Рис, хватая свободный стул от соседнего столика и опускаясь на него, прежде чем они успели возразить.
Джульетта, поднеся салфетку к губам, скрыла одобрительную улыбку.
– Мистер Декстер, мы с Грэнди уже уходим. – Флейм старалась говорить уверенно, но голос звучал раздраженно.
– О?
Он даже не пошевелился. Она откинулась на спинку стула, когда подошел официант и наполнил бокалы прекрасным шабли. Флейм чувствовала себя как на пороховой бочке, но не отводила глаз от человека, способного в любой момент послужить запалом для взрыва. Рис был в синем дорогом костюме, но даже респектабельность не скрывала его первобытной силы и чувственности.
