сути. В конце-то концов, таков его путь.

— Многие люди, большинство их, Конни, испытывают ужас перед смертью. В этом отношении они на тебя не похожи. Но они похожи на тебя в своем английском подходе. Ждут и видят, перешагивают порог, когда подходят к нему. Но почему это ослабляет страх? Почему неуверенность его не усугубляет? И в чем суть жизни, если не знать, что происходит потом? Как можно осмыслить начало, если не знать, каков конец?

Конни пытается понять, куда клонит Артур. Она любит своего импозантного, щедрого, шумного брата. Он мнится ей шотландской практичностью, пронизанной внезапными огненными вспышками.

— Как я сказала, я верю тому, чему учит моя Церковь, — отвечает она. — И никакой другой альтернативы не вижу. Кроме атеизма, а он — всего лишь пустота, невыразимо гнетущ и ведет к социализму.

— А что ты думаешь о спиритизме?

Она знает, что Артур уже годы поигрывал со спиритуализмом. Об этом намекают и полунамекают у него за спиной.

— Полагаю, я ему не доверяю, Артур.

— Почему? — Он надеется, что Конни не окажется тоже зараженной снобизмом.

— Потому что, по-моему, это шарлатанство.

— Ты права, — отвечает он к ее удивлению. — В значительной своей части. Лжепророки всегда числом превосходят истинных, как было и с самим Христом. И обманы, и мошенничества, даже просто криминальные уловки. Воду мутят весьма темные молодчики. И женщины тоже, как ни грустно.

— Собственно, я так и думала.

— И к тому же толком это никак не объяснено. Мне иногда кажется, что мир разделяется на тех, кому спиритические явления знакомы по опыту, но они не умеют писать, и тех, кто умеет писать, но кто не знаком со спиритическими явлениями по опыту.

Конни не отвечает. Ей не нравится логический вывод из этой фразы. Артур сидит напротив нее, позволяя своему чаю остывать.

— Но я сказал «в значительной своей части», Конни. Только значительная часть сводится к шарлатанству. Если ты посетишь золотой рудник, разве ты найдешь его набитым золотом? Нет. Значительная часть руды, большая ее часть, содержит низшие металлы. Золото надо искать.

— Иносказания не внушают мне доверия, Артур.

— И мне. И мне тоже. Вот почему я не доверяю вере, ведь это же наибольшее иносказание из всех. С верой я покончил. И могу работать только с ясным белым светом знания.

Конни как будто недоумевает.

— Самая суть спиритических изысканий, — объясняет он, — подразумевает исключение и разоблачение обмана и шарлатанства. Оставляя лишь то, что может получить научное подтверждение. Если исключить невозможное, то, что останется, пусть даже самое невероятное, должно быть правдой. Спиритизм не требует прыжка во тьму, не требует переступить порог, к которому ты еще не подошла.

— Что-то вроде теософии? — Конни теперь уже на пределе своей осведомленности.

— Нет, не вроде теософии. В конечном счете теософия всего лишь еще одна вера. А я, как уже сказал, с верой покончил.

— И с Небесами, и с Адом?

— Помнишь, как нас наставляла Мам? «На тело надевай фланель и ни в коем случае не верь в вечную кару».

— Значит, все попадают на Небеса? Грешники и праведники равно? Так какое же побуждение…

Артур ее перебивает. У него такое ощущение, будто он снова ведет диспут о Толли.

— Наш дух не обязательно обретает мир, когда мы переходим.

— А Бог и Иисус? Ты в них не веришь?

— Конечно, верю. Но не в Бога и Иисуса, присвоенных Церковью, которая на протяжении веков была растлена и духовно, и интеллектуально и которая требует от своих последователей отказа от рациональности.

Конни окончательно запуталась и чувствует, что ей, возможно, следует оскорбиться.

— Так в какого же Иисуса ты веришь?

— Если ты взглянешь, что на самом деле говорится в Библии, если ты проигнорируешь, как текст изменялся и неверно истолковывался и подгонялся под волю господствующей Церкви, то вывод ясен — Иисус был в высшей степени натренированным спиритом или медиумом. Внутренний круг апостолов, особенно Петр, Иаков и Иоанн, безусловно, были избраны за свои спиритические способности. Библейские «чудеса» всего лишь — ну, не всего лишь, а целиком, — примеры спиритических способностей Иисуса.

— Воскрешение Лазаря? Насыщение пяти тысяч пятью хлебами?

— Есть медиумы-целители, утверждающие, что видят внутренности тела. Есть медиумы-кинетики, утверждающие, что способны переносить объекты через время и пространство. А Пятидесятница, когда снизошел Святой Дух, и они все заговорили «на иных языках». Что это, как не сеанс? Более точного описания сеанса мне читать не приходилось.

— Значит, ты стал ранним христианином, Артур?

— Не говоря уж о Жанне д'Арк. Она, бесспорно, была великим медиумом.

— И она тоже?

Он подозревает, что теперь Конни посмеивается над ним — совсем в ее характере. И поэтому ему становится не труднее, а легче продолжать свои объяснения.

— Взгляни на это вот так, Конни. Вообрази, что действуют сто медиумов. Вообрази, что девяносто девять из них — шарлатаны. Это означает, что один из них подлинный, не так ли? А если один подлинный и спиритические феномены, которым этот медиум служит проводником, подлинны, мы доказали наше положение. Его достаточно доказать один- единственный раз, и оно доказано для всех и навсегда.

— Что доказали? — Конни несколько опешила из-за внезапного перехода ее брата на «мы».

— Что дух остается существовать и после смерти. Один случай — и мы докажем это для всего человечества. Разреши я расскажу тебе о том, что произошло двадцать лет назад в Мельбурне. В свое время это было хорошо продокументировано. Двое молодых братьев вышли на своей лодке в бухту с опытным моряком у руля. Погода для плавания была отличная, но, увы, они не вернулись. Их отец был спиритуалистом и после двух дней без каких-либо известий он обратился к известному сенситиву, то есть медиуму, чтобы попытаться проследить их. Сенситиву были даны кое-какие вещи братьев, и с помощью психометрии он сумел установить их передвижения. В заключение ему удалось уловить, что лодка попала в тяжелое положение, и на ней царил хаос. Казалось, гибель их была неминуема.

Я вижу выражение твоих глаз, Конни, и знаю, что ты думаешь: что тебе для этого вывода медиум не понадобился бы. Но погоди. Два дня спустя был проведен новый сеанс с тем же сенситивом, и оба юноши, которых отец приобщил к спиритуализму, немедля вступили в контакт. Они попросили прощения у матери, которая была против их морской прогулки, и рассказали, как лодка опрокинулась и о своей смерти в водной стихии. Они сообщили, что