предпочитает находиться в отпуске, тем более Саманта все еще долечивалась. Шон заработал отпуск, раскрыв с помощью Саманты нашумевшее дело, ставившее в тупик агентов Пинкертона дольше, чем большинство других.

Шон вспомнил, как вел Саманту по проходу в церкви. Это был знаменательный момент для него — реализация мечты, которую он лелеял со дня смерти Тома Ригга. Он знал, что не забудет этот момент до конца жизни.

Тем не менее ответил на вопрос с весьма мрачным видом.

— Что ты имеешь в виду?

— Возможно, я стар, но отнюдь не слеп, — добродушно произнес Тоби. — И заметил сходство между тобой и Самантой, как только ты приехал в наш город.

Шон удивился.

— Тебе привиделось. Между мной и Самантой нет абсолютно никакого сходства.

— Возможно, я просто более наблюдательный субъект, чем другие. Конечно, мне не доводилось встречаться с тобой, когда тебе было столько лет, сколько ей сейчас, но меня не оставляет чувство, что твои седые волосы когда-то тоже отливали золотом. Возможно, они не были такими светлыми, как у Саманты, но все же… И кожа у тебя белая, как у нее, хотя парень ты загорелый и это может заметить только наметанный глаз. — С минуту помолчав, старик добавил: — Но выдают тебя, конечно, глаза.

— Глаза? Да они совершенного другого цвета. Не как у Саманты.

— Я не о цвете, а о том, как ты на нее смотришь. В другой жизни много лет назад я смотрел на девочку-подростка, готовившуюся превратиться в юную женщину, точно таким же взглядом. Я ее защищал и наставлял. И сделал бы ради нее все, но она избрала свой собственный путь в жизни. Я не одобрял ее выбора, и больше мы с ней на эту тему не разговаривали. Но смотреть на нее мне никто не запрещал. И вот я узрел тот же свет в твоих глазах, когда ты смотрел на Саманту. И то же сочетание любви, беспокойства и решимости не вмешиваться в ее выбор — лишь желание быть рядом, если она позовет.

Шон промолчал.

— Встретив Саманту, я словно получил от судьбы второй шанс. Но тебе, боюсь, такая удача не выпадет. Ты должен сказать ей.

— Что я ей скажу? — неожиданно взорвался Шон. — Полагаешь, я горжусь тем, что запаниковал, когда женщина, давшая ей жизнь, которую я любил, но на которой так и не женился, умерла родами, и я отдал ее на воспитание своему лучшему другу, женатому на прекрасной, но, увы, бесплодной женщине? Или, быть может, мне сказать ей, что, видя, как она реагирует на имя Мэтт, я догадался об их романе, поскольку точно так же реагировал на имя моей дорогой Мэриан?

Шон покачал головой, не дождавшись ответа Тоби.

— Нет, не думаю, что скажу ей это. — Он с минуту помолчал и продолжил: — Саманта боготворила Тома Ригга. Маргарет Ригг умерла совершенно неожиданно, когда Саманта была еще девочкой. Вот тогда у меня действительно появился шанс, но я им не воспользовался. Саманта еще больше сблизилась с Томом, и я не мог лишить ее единственного оплота стабильности, который она знала.

— Значит, вот как ты стал дядей Шоном…

— Я стал дядей Шоном задолго до этого.

— Тем не менее…

— Все в ней вызывало у меня гордость, Тоби. Она была сильной, волевой, целеустремленной… Кроме того, любила меня — я это точно знал. Когда же Том умер, она обращалась ко мне всякий раз, когда оказывалась в трудном положении, и я летел на ее зов — точно так, как и в этом случае. Мне нравилось, как Том ее воспитал, и я радовался тому, какая великолепная женщина из нее получилась, Я точно знал, что не сделал бы этого лучше, чем он.

— Том давно приказал долго жить.

— Но воспоминания Саманты о нем не умерли. Я не могу лишить ее этого из эгоистических соображений.

— А ты отдаешь себе отчет в том, что ни одно дитя никогда не назовет тебя дедушкой?

— Возможно. Саманта же скорее всего никогда не назовет меня папашей Шоном, чего я заслуживаю по праву. Но как бы то ни было, я собираюсь обретаться поблизости, чтобы сыграть на сцене ее жизни любую роль, которую ей вздумается мне предложить.

В синих глазах Шона неожиданно проступил а озабоченность, когда он посмотрел на Тоби.

— У меня тоже есть вопрос. Как ты собираешься поступить в данном случае?

После минутного размышления Тоби ответил:

— Полагаю, также, как ты. — У Шона от волнения перехватило дыхание, между тем Тоби продолжал: — Вряд ли с моей стороны было бы разумно делать что-либо вопреки тебе, особенно принимая во внимание тот факт, что никто больше тебя об этом не думал.

— Благодарю, — сказал Шон, протягивая старику руку.

Тоби с чувством пожал ее и добавил:

— Только пообещай, что поставишь меня в известность, если у тебя вдруг изменится мнение и ты решишь-таки объявить Саманте о своем отцовстве.

Слова Тоби определенно произвели на Шона сильное впечатление.

— Обещаю! — Подпустив в голос торжественные нотки, он произнес: — Хорошо, если кто-то еще, кроме меня, будет знать правду. Когда умер Том, я потерял доброго друга, но благодаря Саманте обрел нового.

Затем, понизив голос, Шон добавил:

— Удивительное дело, но я чувствую себя комфортно при мысли о том, что мой новый друг будет делить со мной тайну, которую я прежде делил со старым другом. Вряд ли от дружбы можно требовать большего.

С этими словами он поднялся, стараясь не смотреть в лицо Тоби, чьи глаза увлажнились, залихватски сдвинул на затылок шляпу и деланно небрежной походкой, зашагал по улице.

Годом позже Шон сиял, как начищенный медный котелок, когда Саманта в сопровождении Мэтта пересекала двор ранчо «Дабл-Эс», чтобы приветствовать его. Протянув Шону своего новорожденного сына, она в шутливой манере сказала агукающему ребенку:

— Взгляни, Мэттью Томас! Дедушка Шон просто дрожит от нетерпения взять тебя на руки.

Позже Шон думал, что никогда не догадается, раскрыла ли Саманта его секрет, но для него это уже не имело большого значения. Он совершенно точно знал, что никогда не испытывал большей гордости, чем в тот момент, когда держал внука на руках.

В окружении улыбок и смеха полностью оправившаяся от болезни и окрепшая Саманта посмотрела на Мэтта. Она решила оставить на неопределенное время всякие помыслы о поступлении в агентство Пинкертона. Она чувствовала себя счастливой и уверенной в будущем. Мэтт был отцом ее ребенка, и она не сомневалась в том, что и отец, и дитя любят ее.

Можно ли желать от жизни большего?

Очень люблю вспоминать о поездке с мужем в Сан-Антонио, что в Техасе, где мы навестили несколько моих старых друзей. Среди прочих мы проводили время с Констанс О’Бэньон и ее мужем Джимом.

Я заказывала бисквиты всякий раз, когда мы отправлялись поесть в кафе или ресторан. Констанс и ее муж выразили удивление по поводу моей столь сильной приверженности к этому блюду. Я ответила им, что техасские бисквиты — это нечто особенное.

Перед нашим отъездом Констанс презентовала мне ножик для нарезания бисквитов и рецепт их приготовления, доставшийся ей от тетушки Этель и пользовавшийся в их семействе популярностью на протяжении многих лет.