– Эй, кончай. Ты ведь не каждый день наблюдаешь, как кто-то берет нож и…
– О, пожа-а-алуйста! – Она почувствовала, как к горлу снова подступает тошнота.
Янси засмеялся.
– Ну, у тебя-то прелестный животик.
– Вовсе нет. Я должна поработать над этим участком своего тела. – Ей нравилась эта насмешливая манера разговора, тем более что они редко беседовали в таком духе. Однако Дана догадывалась, что он звонит не для того, чтобы поболтать.
– Я так не думаю. Но если хочешь поработать над какой-то частью своего анатомического строения, есть превосходный способ для этого. – Его голос стал хриплым. – Мой язык…
– Янси!
– Что? – Его голос был так же невинен, как и соблазнителен.
– Ты не должен так говорить, – упрекнула она, чувствуя, что горит как в огне.
– Ты права, не должен. Потому что чувствую, что вот-вот взорвусь.
– Я могу тебе помочь, – нежно проворковала она, потрясенная своей смелостью. Если бы кто-то сказал ей, что она способна произнести нечто подобное мужчине, да еще по телефону, она бы никогда не поверила.
Он застонал.
– Я знаю, что можешь, моя сладкая, но я не могу… Поэтому я и звоню тебе.
– О, Янси!
– Я понимаю. Я хочу тебя видеть так сильно, что едва способен соображать.
– Нет никакого шанса?
– Похоже, мне придется пробыть здесь до рассвета. У меня пациентка в критическом состоянии, я боюсь оставить ее.
– Понятно.
– Я знал, что ты поймешь.
– А я собираюсь принять душ.
Еще один стон донесся с другого конца провода.
– Ты голая?
– Да.
– О Боже, я умираю!
– Я знаю. Я тоже.
Он чертыхнулся.
– Слушай, я позвоню тебе позже. А ты продолжай думать обо мне.
Как будто она может не думать о нем, пожала плечами Дана, кладя трубку. Она сидела не двигаясь. В голове запрыгали совершенно дикие мысли о том, как они с Янси в душе, под струями воды, собираются испытать то, чего еще не испытали…
Его руки летают над ней, прикасаются везде, а ей так нравится. Она видела его глаза, устремленные на нее, изучающие. Она раздвигает ноги и кладет его руку туда… Она хотела его так сильно, что почувствовала боль.
Дана заставила себя подняться и пойти в душ. Быстро помывшись, она оделась. Ей ничего не оставалось, как покинуть его квартиру. Кроме того, в животе было пусто, а в холодильнике она ничего не обнаружила. Она посмотрела на пустую кровать, снова представив, что могло происходить на ней, потом погасила свет и вышла.
Как приятно поесть, когда голоден!
Филе оказалось не хуже супа из цыпленка с крекерами. Дана только что закончила чистить кастрюлю, когда раздался звонок в дверь.
Янси! Наконец-то он приехал! Улыбаясь, она побежала к двери и рывком открыла ее.
– Привет, дорогая дочь.
Интуиция подсказывала Дане, что надо захлопнуть дверь перед носом матери. Но она знала, что Вида Лу не уйдет. Она подняла бы ужасный шум, если бы Дана не впустила ее.
– Что тебе нужно? – требовательно спросила она, стискивая ручку двери.
Вида Лу окинула ее убийственным взглядом.
– Дай мне войти.
– Нет. Тебя никто не приглашал.
– Я устрою сцену. Не сомневаюсь, тебе этого не хочется. – Вида Лу произнесла эти слова не повышая голоса, не меняя тона, но Дана знала, что она вкладывает конкретный смысл в каждое слово.
Дана отступила в сторону и позволила матери пройти. Посреди комнаты Вида Лу остановилась и огляделась. Дана едва не лишилась чувств, когда увидела улыбку на лице матери. Если бы она не знала истину, то могла бы под присягой подтвердить искренность этой улыбки.
