их взгляды встретились, время остановилось. Казалось, воздух медленно уходит из комнаты, и они с трудом ловят его ртами.
– Боже, Рейн… Я так тосковал по тебе. – Он боролся с искушением сжать ее в объятиях. Можно подумать, что они не виделись целую вечность. Но что-то подсказывало ему, что не следует торопиться. Он видел, что Рейн нервничает и сожалеет о ночи, которую они провели в этой квартире. Это было видно по ее неуверенной улыбке. И он ее понимал. Ему тоже было трудно разобраться в своих чувствах. То, что произошло между ними, было слишком новым, слишком деликатным, чтобы теперь действовать поспешно. Но Боже, как трудно сдерживать себя!
Рейн перевела глаза на его рот – тот самый рот, который так страстно целовал каждую интимную часть ее тела и оставил повсюду свои следы. Сердце гулко и тяжело колотилось в ее груди, словно ему было там тесно.
– Если ты не перестанешь так смотреть на меня, – произнес он хрипло, – я не отвечаю за свои действия.
Она была прекрасна. Короткий жакет – он не сомневался, что она сделала это без умысла, – очень соблазнительно обрисовывал ее груди. Он перевел взгляд пониже и увидел обольстительные бедра.
Рейн снова бросило в жар. От его признания в голове у нее закружилось, как от хорошего вина. Она должна сохранять между ними дистанцию и обращаться с ним осторожно, как со снадобьем, к которому можно пристраститься.
– Ты готова? – спросил он ласково.
– Ты… ты не сказал, куда мы собираемся, – ответила Рейн и потянулась за сумкой, чтобы скрыть смущение.
Он улыбнулся.
– Надеюсь, ты любишь пикники?
Рейн вскинула брови.
– Люблю. А что?
– Мои друзья – они же мои соседи – ежегодно устраивают пикник у озера недалеко от наших ранчо. – Он засмеялся. – Вообще-то я забыл об этом и вспомнил, лишь когда зашел в офис и услышал, как звонит телефон.
– О… – с некоторым разочарованием протянула Рейн.
Эш дотронулся до кончика ее носа и лукаво улыбнулся.
– Это все, что ты можешь сказать?
Рейн спохватилась и одарила его улыбкой.
– Я уже сказала, что люблю пикники.
Почему, удивилась она, у нее такое впечатление, будто ее шлепнули по руке, когда она собиралась залезть в банку с вареньем?
Праздник был уже в самом разгаре, когда Эш въехал на своем лимузине в рощицу рядом с шоссе. Рейн поморщилась. Они ехали около двух часов, она основательно устала от сидения и была рада, что путешествие закончилось.
Пока они ехали, Эш развлекал ее рассказами о Маке и Элис, которые организовали этот пикник, и, похоже, не собирался касаться серьезных тем. Однако временами, когда Рейн ловила на себе его взгляд, она чувствовала, как между ними растет напряжение. Тем не менее никто из них не признавался в этом, опасаясь, как бы тоненькая ниточка, которая их связывает, не порвалась.
Эш припарковал машину, повернулся к Рейн и улыбнулся, отчего сердце у нее громко застучало.
– Вот мы и приехали, – изрек он, устремив взгляд на ее губы.
– Я вижу, – сдавленным голосом промолвила Рейн.
Он подвинулся к ней.
– Будем… будем выходить? – заикаясь, спросила она.
– Нет необходимости спешить.
– Ты уверен?
– Уверен.
– Чего ты хочешь?
Его дыхание опалило ей кожу.
– Я думаю, ты знаешь.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он не дал ей этого сделать. Он прижался к ее губам, и Рейн задрожала от сладостного предчувствия, как если бы он впервые ее поцеловал. Он не спешил прекращать поцелуй и крепко прижимал ее к себе.
– Эш… пожалуйста… нас могут увидеть… – зашептала она, когда ей наконец удалось освободиться.
Возникла пауза, в течение которой Эш пытался отдышаться. Затем он растянул губы в улыбке, хотя глаза его остались серьезными.
– Эй вы, двое! Что, так и собираетесь сидеть в этой чертовой машине?
Рейн испуганно повернула голову в ту сторону, откуда раздался голос.
Эш хмыкнул.
