Рейн вздохнула и поудобнее устроилась в кресле.
– Вообще-то да. Мы пережили еще один кризис. В госпитале не было крови той группы, которая требуется Тодду. К счастью, сейчас все уладилось.
На сей раз по проводам долетел вздох Вэл.
– Я надеялась, что мои новости приободрят тебя, но сейчас я не уверена. Вероятно, ты погрузишься в еще большую депрессию.
Рейн засмеялась.
– Надеюсь, что нет. Любая добрая весть от тебя заряжает на несколько дней. Так что за новость? Я собиралась тебе сегодня звонить, чтобы выяснить, как обстоят дела с Кэтрин Коул, а также узнать, не звонили ли Росс или Джулс.
– Вот по этому поводу я и звоню. Это и есть моя добрая весть. Звонил Джулс. Он хочет встретиться с тобой завтра в два часа дня в его офисе.
– Это действительно добрая весть! – обрадовалась Рейн. – И это говорит о том, что я сумела донести свою мысль до Росса.
– Похоже, что так, поскольку Джулс жаждет поговорить именно с тобой. – Вэл помолчала. – Или это будет для тебя затруднительно сейчас, когда у Тодда возникли новые проблемы? Джулс в конце недели уезжает за границу, и это единственный день, когда он мог бы с тобой встретиться.
Рейн колебалась недолго.
– Хорошо. Я договорюсь, чтобы за Тоддом присмотрели в течение того времени, пока меня не будет.
– Прекрасно, – облегченно вздохнула Вэл. – И еще надо бы встретиться с твоим банкиром.
– Ладно. Я постараюсь прилететь вечерним рейсом.
Голос Вэл зазвенел от радостного возбуждения.
– Ах, Рейн, я буду счастлива увидеться с тобой! Ты не можешь себе представить, как отлично работают строители! Уже вырисовывается бутик, а не просто голая коробка. У меня такое впечатление, что тебя нет уже целый месяц, а не каких-то полторы недели.
К горлу Рейн подступил комок.
– У меня тоже такое ощущение, – срывающимся голосом ответила она.
– До встречи завтра!
Рейн повесила трубку, подняла глаза и увидела в дверях Хизер. Глаза ее были широко открыты, в них застыл немой вопрос.
– Я… я услышала телефон. Это было…
– Нет, – поспешила ее успокоить Рейн, – звонили не из госпиталя.
Хизер расправила плечи и глубоко вздохнула.
– Когда мы сможем его увидеть?
Рейн мягко улыбнулась.
– Как только оденемся.
Легкой походкой она направилась в свою комнату, а Хизер пошла к себе. Впервые за последние дни Рейн чувствовала себя легко и радостно, она не допустит, чтобы что-то испортило ей настроение.
Воспоминания о нескольких последующих часах сохранятся в памяти Рейн до конца жизни. Открыв дверь в палату Тодда, куда его снова перевели, она увидела, что брат лежит спиной к двери и шевелит рукой, из которой торчит игла.
Похоже, он не слышал, как открылась дверь. Однако что-то его насторожило, он почувствовал присутствие посторонних и медленно повернулся.
Его затуманенные болью глаза раскрылись, по-видимому, разглядели Хизер и остановились на ней. Он несколько раз моргнул, шевельнул опухшими губами и издал какой-то тоненький звук. Затем сделал попытку подняться.
Рейн замерла в оцепенении. Ей вдруг показалось, что она со стороны наблюдает игру трагических актеров. Сердце ее наполнилось нежностью, любовью и жалостью, когда она услышала вскрик Хизер.
– Хи… Хизер!.. – Хриплый шепот Тодда заполнил комнату.
В мгновение ока Хизер бросилась к кровати и опустилась на колени.
– О, мой любимый… мой любимый… мой любимый, – шептала она.
Рейн стояла, боясь шелохнуться и разрушить эту идиллию. Слезы ручьем бежали по ее лицу. Рейн открыла сумочку и извлекла оттуда косметическую салфетку, чтобы вытереть глаза. Она изо всех сил пыталась остановить слезы и очень боялась, что ей не удастся справиться с рыданиями, которые сотрясали ее тело.
Подняв глаза, она увидела, что Хизер прижала руку Тодда к губам и осыпает ее поцелуями. Кажется, впервые за все время после аварии Тодд реагировал на внешние раздражители. Он попытался улыбнуться.
– Слава Богу! – воскликнула Рейн.
Тодд перевел взгляд на нее.
– Сес… сестра, это ты? – произнес он хриплым шепотом и закрыл глаза.
