нацию, оградив ее активную, «нордическую» часть от разлагающего и губительного воздействия выродков, больных покорностью людей (ибо покорность себе подобным и есть самая тяжелая болезнь как человека, так и этноса). Гитлер мечтал о союзе свободных, смелых и честных людей всех национальностей, чтобы совместно противостоять гниению человечества в болезни разложения. Он говорил: «Тот, кто видит смысл жизни в борьбе, постоянно поднимается до уровня новой аристократии. Тот же, кому требуется рабское счастье, покой и порядок, опускается в безликую массу, какого бы благородного происхождения он ни был».{527} Под этой «новой аристократией» Гитлер понимал только одну — аристократию чистой крови.{528} Именно таких «разноязыких» людей подразумевал Гитлер, когда задавался вопросом: «Не следует ли создать избранный круг знающих истину? Орден, братство посвященных, рыцарей святого Грааля чистой крови?»{529}
Так Гитлер воспринял и символ Грааля — как некий знак Чистой Крови, в отличие от эзотеристов, которые видели в Граале символ «крови Давида» и будущего еврейского монарха мира. Примечательно, что Гитлер о своем движении говорил как о «восстании» (восстают обычно только против довлеющей силы) и называл цели своей революции противоположными тем, к которым привела организованная масонством Французская революция.
Гитлер был далек от примитивного расизма, который пытаются приписать ему те, с кем он боролся, и их потомки. Он старался спасти мир от вырождения, носителей которого называл термином, звучащим как этноним, но не являющимся им — «жиды». Г. Раушнинг и сам отмечает, что для Гитлера еврей был принципом вырождения,{530} как для Гумилева он был принципом антисистемы. Сам Гитлер писал об этом так:
«Когда я стал глубже изучать всю роль еврейского народа во всемирной истории, у меня однажды опять промелькнула мысль, что, может быть, неисповедимые судьбы по причинам, которые нам, бедным людям, остаются еще неизвестными, все-таки предначертали окончательную победу именно этому маленькому народу.
Может быть этому народу, который испокон веков живет на этой земле, все же в награду достанется вся земля?
Имеем ли мы объективное право бороться за самосохранение или это право имеет только субъективное обоснование?
Когда я окончательно углубился в изучение марксизма и со спокойной ясностью подвел итог деятельности еврейского народа, судьба сама дала мне ответ.
Еврейское учение марксизма отвергает аристократический принцип рождения и на место извечного превосходства силы и индивидуальности ставит численность массы и ее мертвый вес. Марксизм отрицает в человеке ценность личности, он оспаривает значение народности и расы и отнимает таким образом у человека предпосылки его существования и его культуры. Если бы марксизм стал основой всего мира, это означало бы конец всякой системы, какую до сих пор представлял себе ум человеческий. Для обитателей нашей планеты это означало бы конец их существования.
Если бы еврею с помощью его марксистского символа веры удалось одержать победу над народами мира, его корона стала бы венцом на могиле всего человечества. Тогда наша планета, как было с ней миллионы лет назад, носилась бы в эфире, опять безлюдная и пустая.
Вечная природа безжалостно мстит за нарушение ее законов.
Ныне я уверен, что действую вполне в духе Творца Всемогущего; борясь за уничтожение еврейства, я борюсь за дело Божие».{531}
После того, о чем мы говорили выше, эти слова об «уничтожении еврейства» едва ли стоит воспринимать буквально, так как в другом месте Гитлер заметил, что «еврей всегда сидит у нас внутри».{532}
Позднее Гитлер развил свою мысль о евреях, как о губительной болезни человечества, болезни, сделавшей истребление наций и народов своей глубинной, религиозной миссией. Он писал:
«Многие евреи не сознают деструктивного характера своего бытия. Но тот, кто разрушает жизнь, обрекает себя на смерть, и ничего другого с ним не может случиться!
Мы не знаем, почему так заведено, что еврей губит народы. Может быть, природа создала его для того, чтобы он, оказывая губительное воздействие на другие народы, стимулировал их активность… Они вообще действуют подобно бацилле, проникающей в тело и парализующей его!» {533}
Прежде, чем кое-что обобщить, следует, вероятно, привести еще одно высказывание Гитлера, хотя, может быть, мы и злоупотребляем цитатами. Но необходимо еще раз подчеркнуть религиозное восприятие Гитлером той проблемы, какую собой представляли евреи в его глазах: «Два мира вступили в противоборство! Люди Бога и люди Сатаны! Еврей — это враг рода человеческого, античеловек. Еврей — создание иного бога. Он вырос.из другого корня человечества».{534} Эти слова нам что-то напоминают, не правда ли? «Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи…» — слова Иисуса Христа (мир ему), сказанные почти за две тысячи лет до Гитлера и относящиеся к тому же народу.
Все вращается вокруг крови, и мы видим, какое важное значение Гитлер придавал чистоте этой биологической субстанции. К еврейской крови он относился с каким-то мистическим ужасом, словно знал о ней что-то невыразимо страшное… Впрочем, слова «люди Сатаны» многое объясняют. О крови говорит и доктор Мюнцер в книге «Дорога в Сион», причем почти в тех же выражениях, что и Гитлер: «Мы, евреи, не только дегенерировались и находимся в конце цивилизации, которая израсходовала себя, мы испортили кровь всех народов Европы — возможно, мы заразили их в первую очередь».{535} Но евреи, по словам еще одного еврейского автора Бернарда Лазара, не только «отдают» свою кровь, но и принимают чужую: «По всей Европе евреи вербовали прозелитов, обновляя свою кровь примесью новой крови…».{536} Эти слова, выделенные нами, способны объяснить «вечную молодость» еврейского этноса, но объяснить лишь частично. Проблема гораздо глубже, она лежит почти на уровне мистики. Впрочем, в биологии очень много мистического и непознанного.
Мы видим, что вопросы крови важны настолько, что Гитлер даже ввел вместо христианства в Германии какой-то новый религиозный культ Чистой Крови, воплощением которой стал Один (Водан). Знаменитый психиатр Карл Густав Юнг видит в этом культе, введенном нацистами, древний бессознательный расовый архетип, который опять замыкается на «голосе крови».{537} Юнг, как позднее и Л. Н. Гумилев, считал этнос (по его определению — «раса») единым биологическим организмом, которому свойственно какое-то бессознательное мышление (архетип).{538} И если этот архетип («голос крови») воплотился у немецкого народа в культе бога Одина, нам необходимо вспомнить некоторые предания, с ним связанные.
14
В преданиях об Одине появляется первый узелок, связывающий нацистскую религию Чистой Крови с Кавказом. Позднее мы конкретизируем эту связь реальными данными из науки, а пока приведем один из вариантов легенд о «кавказском Одине»:
«Как явствует из северных хроник, Зигге, вождь азиатского племени Азер, в первом веке христианской эры привел племя с Каспийского моря на север Европы. Он прошел от Черного моря в Россию,
