Карачаевцы и балкарцы ныне разговаривают на языках тюркской группы, а осетины — на иранском. Эти языки сформировались, как известно, не на Кавказе. Относительно того, как предки осетин очутились на Кавказе, мы уже писали в XI главе. Отвечая на вопрос, каким образом тюркоязычные карачаевцы и балкарцы, а также ираноязычные осетины оказались носителями кавкасионского типа, крупнейший антрополог России В. П. Алексеев пишет: «Антропологические наблюдения однозначно демонстрируют непрерывную последовательность поколений от местных популяций древности, говоривших, бесспорно, на каких-то кавказских языках, к современным тюркоязычным народам Северного Кавказа и осетинам. Для карачаевцев, балкарцев и особенно осетин мощный субстратный слой местного кавказского происхождения выявлен и в языке, и в культуре… Переход их предков на тюркскую и иранскую речь имел место не раньше чем в эпоху позднего средневековья, то есть представляет собой заведомо позднее явление».^{451}

Из этого суждения следует один вывод: ни карачаевцы, ни балкарцы, ни осетины не принесли кавкасионский антропологический тип на Кавказ, а переняли его в итоге межэтнических контактов у более древнего местного (субстратного) населения, чей язык был впоследствии ассимилирован тюркоязычными и ираноязычными пришельцами. Сама ассимиляция эта произошла в эпоху позднего средневековья.

Грузинские ученые, вводя в научное обращение определение «кавкасионский тип», использовали древнегрузинскую литературную традицию, в частности, «Картлис цховреба», в которой предком вайнахов был назван Кавкас. Следовательно, в «кавкасианах» грузинские антропологи видели носителей физического типа, свойственного в первую очередь именно вайнахам. Мы убедились, что В. П. Алексеев подтверждает это. Для него балкаро-карачаевцы, равно как и осетины, являются пришельцами, перенявшими физический облик, элементы языка и культуры местного аборигенного населения, в которых даже при самом пристальном исследовании можно видеть только вайнахов. Других претендентов нет, так как кроме названных народов (осетин, карачаевцев и балкарцев) на Центральном Кавказе живут лишь вайнахи и кабардинцы. Но кабардинцы относятся к понтийскому (черноморскому) типу^{452} и, кроме того, мигрировали на место нынешнего обитания с причерноморского региона лишь в ХIII-ХV веках,^{453} то есть, по историческим меркам, совсем недавно.

В. П. Алексеев, следуя в русле «аланской» теории происхождения осетин, считает алан не коренными жителями Кавказа, а пришельцами откуда-то из Средней Азии. Однако, этот ученый и не претендует на знание лингвистической и исторической сторон этой проблемы, которые совершенно однозначно доказывают нахоязычность алан. Для нас важен результат, к которому пришел антрополог В. П. Алексеев, сравнив черепа алан и современных осетин. Он категорически отмечает следующее: «Современные осетины физически являются не потомками пришлых алан, а потомками местных племен, говоривших ранее на одном из кавказских языков».^{454}

Осетинский языковед В. И. Абаев, являющийся признанным авторитетом в области иранской лингвистики, раскрывает нам, какое наречие В. П. Алексеев имел ввиду под «одним из кавказских языков». В. И. Абаев, помимо прямых заимствований из вайнахского языка в осетинский, выделил обширный пласт слов, которые «идут от общего для обоих языков местного, кавказского субстрата». И более определенно: «по нашему убеждению… в осетинском имеются отложения, идущие из местных „субстратных“ яфетических языков, родственных, по-видимому, чечено-ингушскому»; «не прямо из ингушского или чеченского, а из какого-то их предшественника»; «не как усвоенные из чечено-ингушского в осетинский или обратно, а как принадлежавшие тому местному языковому субстрату, на основе которого сформировались и чечено- ингушский и осетинский языки»; «ряд схождений ведет от чеченского прямо к осетинскому, минуя ингушский. Мало того, некоторые из них связывают чеченский с западным, дигорским диалектом осетинского языка, минуя иронский. Все вместе это указывает на большую древность и глубину осетино-вайнахских связей».^{455}

Таким образом, если осетины действительно являются по своему физическому облику кавкасианами, то не потому, что этот тип присущ им изначально, а потому, что с ними, как пишет процитированный выше В. И. Абаев, смешались какие-то вайнахские роды (кланы), которые принесли в осетинскую среду не только кавкасионский физический тип, но и элементы чечено-ингушского языка.

Однако выясняется, что у осетин в физическом облике очень мало черт, роднящих их не только с аланами, но и с кавкасианцами. Авторитетный ученый, общепризнанный лидер ленинградской антропологической школы А. В. Шевченко пишет об осетинах так: «У них наименее крупные, по сравнению с прочими кавкасианцами, но наиболее длинные и узколицые черепа. По этим столь существенным для разграничения кавкасионских, понтийских и каспийских популяций признакам они вполне сопоставимы с адыгами».^{456} К подобному же выводу, не вынося, правда, осетин за рамки кавкасионской популяции, пришел и В. П. Алексеев.^{457} Отметив, что предками осетин не могут быть ни аланы, ни более древнее население Кавказа, А. В. Шевченко делает о происхождении осетин такой вывод: «Наиболее вероятно, что это какие-то средиземноморские по происхождению группы, где умеренная, а то и просто малая высота черепа скорее правило, чем исключение».^{458} То есть, предлагает искать корни осетин там, откуда они и происходят — в еврейской Палестине, на берегах Средиземного моря.

Остаются горногрузинские этнические группы (хевсуры, пшавы, тушины, бацбийцы), которые также по своему физическому облику являются кавкасианцами. Но некоторые из них до сих пор не утеряли свою нахскую речь (цова-тушины, кистинцы). Об остальных ученые однозначно пишут, как об огрузинившихся вайнахах. Такого мнения придерживались и придерживаются В. П. Христианович,^{459} А. Н. Генко,^{460} Н. Я. Марр,^{461} И. А. Джавахишвили,^{462} Р. Л. Харадзе и А. И. Робакидзе,^{463} С. И. Макалатия,^{464} В. Ф. Минорский^{465} и многие другие.

Суммируя вышеприведенные данные мы, вслед за учеными-антропологами и лингвистами, имеем все основания считать, что основными носителями кавкасионского типа являются вайнахи, от которых он и получил свое распространение в некоторых смежных районах горного Кавказа. Само по себе это обстоятельство могло бы представлять чисто академический интерес, если бы за ним не открывались горизонты очень важных проблем, сплетающихся с нашей тематикой.

Со школьных учебников нам известно, что современный тип человека (homo sapiens — «человек разумный») появился на земле приблизительно 40–30 тысяч лет назад. По названию грота во Франции (Кро-Маньон), где впервые были обнаружены костные остатки таких людей, они получили в науке название кроманьонцев. Из трех больших рас на земле (европеоидной, негроидной и монголоидной) кроманьонцы, судя по строению их черепов, являются предками современной европеоидной расы. Что касается двух других рас и их ответвлений, то наука сегодня еще не может сказать определенно, являются ли монголоиды и негроиды видоизменившимися кроманьонцами, или сформировались в процессе биологической эволюции местных типов архантропов (доисторических людей). Поэтому мы оставим эту проблему в стороне, благо, она для наших сопоставлений не имеет никакой важности.

Бесспорно можно сказать лишь одно — современные европеоиды являются потомками кроманьонцев и этот общепризнанный факт может послужить надежной базой для нашего анализа.

Ученые, занимающиеся раскопками останков древних людей, обнаружили во многих местах Европы и Азии стоянки кроманьонцев и различные части их скелетов. Однако, долгое время не удавалось найти «промежуточный вариант» — черепа и кости древних людей, которые сочетали бы в себе черты и кроманьонцев, и более древних неандертальцев, имевших в своем облике некую еще не