что мумия принадлежала человеку, жившему в Перу почти за две тысячи лет до Колумба.
Все религиозные обряды и ритуалы перуанских индейцев сопровождались таким обилием отсекаемых голов, разумеется, человеческих, что в этом отношении инки и их предшественники в Перу — абсолютные чемпионы мира, оставившие далеко позади даже ацтеков с их коллекциями черепов в храмах. Уменьшенные специальным способом засушенные человеческие головы и просто черепа встречаются в неимоверном количестве везде — в храмах, могилах, подземельях. Тема Мертвой Головы — самый устойчивый «орнамент» в изобразительном искусстве. Их таскали на поясах, вешали на грудь в виде ожерелий и даже была какая-то система «орденов и медалей» из этих жутких трофеев. Вайнахское название ожерелья и бус («туьтанаш»), переводимое буквально как «черепа», может навеять невеселые мысли о нашем далеком и, к счастью, навсегда ушедшем в прошлое язычестве…
Почитание Солнца было распространено настолько, что инкские короли (Великие Инки или просто Инки), считавшиеся сыновьями дневного светила, даже хоронились «на солнце». Джим Вудмэн, американский историк-энтузиаст, экспериментально доказал, что перуанские индейцы умели сооружать воздушные шары. Он построил один такой шар (напоминающий по форме перевернутую пирамиду), использовав старинные предания и письменные свидетельства, и даже совершил на нем успешный полет над знаменитой пустыней Наска. Инженеры американской компании «Рейвен», исследуя характеристики шара Джима Вудмэна, выявили в нем весьма любопытное свойство, названное «солнечным эффектом». Дело в том, что индейский воздушный шар, поднявшись на высоту 1500 метров, попадал в некое равновесие тепла и холода и летел в сторону солнца. Недаром сохранились предания, что некоторые Великие Инки после смерти возвращались на Солнце.{208} Возможно, королей иногда погребали в таких воздушных «могилах».
Впрочем, «воссоединение с Солнцем» происходило при погребении не только в воздушной, но и в земной, каменной пирамиде. Ведь пирамиды и в Новом, и в Старом Свете являлись все тем же образом Камня, из которого Солнце (Небесный Огонь) появляется и в который возвращается в образе своего земного воплощения — фараона или Инки.
Любопытно, что с эпохи Мочика (примерно середина 1 тыс. н.э.) на «портретных сосудах» — особом виде индейской керамики, все чаще попадаются не только европейские, но и негритянские и азиатские лица, что является не только доказательством связей индейцев с другими материками, но и массового характера этих связей.{209}
Именно в эту эпоху строительство американских пирамид достигает своего расцвета. Никогда ни до, ни после не строились такие огромные пирамиды, каковой является Пирамида Солнца в долине Моче.
Строили эту пирамиду не менее 200 тысяч человек, на нее ушло 50 миллионов кирпичей, она имела основание 228 на 135 метров и достигала высоты 16-этажного дома.
Тогда же окончательно оформилось и «солнечное однобожие» в Перу. Все культы были поглощены культом Солнца-Творца или Мастера-Солнца. Самое важное для почитателей этого верховного божества или Верховного Существа — исправно и регулярно поставлять ему массовые жертвоприношения в виде умерщвляемых на его каменных алтарях людей. Поэтому Солнце стало и богом войны,{210} как и у ацтеков, евреев, ассирийцев и т.д. Ведь военные походы для расширения владений, империй, приносили столько человеческих жертв, что Верховное Существо могло быть довольным…
М Стингл пишет: «Согласно представлениям мочикцев, человеческая кровь была излюбленной пищей богов. Божество само двигало рукой жреца, когда тот пронзал ритуальным ножом горло жертвы».{211} Кстати, жрецы в Америке, как и везде в мире, передавали человеческую жертву богу часто «через себя», то есть сами ее съедали, что было равнозначно тому, что ее съел бог.
Бог солнца, единый бог — Верховное Существо, является Богом мусульман и христиан не больше, чем Яхве, Ашшур, Ра, Митра, Серапис и т.д., хотя М. Стингл с явным волнением задается вопросом, а не был ли Виракоча (бог солнца) инков чем-то большим, чем языческий бог? Бог, утопающий в человеческой крови, бог-людоед, которому прислуживают жрецы-мясники, бог-тиран, воплотивший идею завоевания и порабощения народов, бог-садист, которого не удовлетворит простое убийство, а только зверское, мучительное — как далек этот безумный образ от Истинного Бога, Бога Любви и Милосердия, Господа Миров, к которому обращены сердца, помыслы и дела верующих в Него!
2
Г. Климов пишет: «…большинство книг майя оказалось сожжено. И при довольно странных обстоятельствах. Это не был вандализм пьяной солдатни или невежественного инквизитора. Совсем наоборот, это сделал епископ Диего де Ланда, миссионер и просветитель индейцев, которого его современники считали святым и единственный человек (европеец), который эти книги читал.
Ключ к тайнописи майя де Ланда получил от жрецов. Но когда он стал читать их летописи, это наполнило его душу таким ужасом и отвращением, что он велел собрать все эти книги и сжечь. Больше того, зная обычай индейцев хоронить книги вместе с мертвецами, он велел раскопать все могилы, где они могли храниться и найденные книги тоже предал огню. До самой смерти де Ланда мучился желанием рассказать что-то о загадочной религии майя, но каждый раз обрывал себя словами: „В ней скрывается сам дьявол!“».{212}
«Голос дьявола среди снегов и джунглей» — так называется книга историка Ю. Е. Березкина, в которой он рассказывает об обычаях и религиозных верованиях племен Южной Америки. Процитируем некоторые места из этой книги, написанной человеком, который относится к индейцам с явной симпатией.
«Религиозный фактор как побудительная причина межплеменных войн отчетливо выступал у народов семьи тупи-гуарани. Большинство из них, в том числе… племена шипая низовьев реки Шингу, организовывали военные экспедиции с целью добыть пленников и принести их в жертву божествам, предкам. Впрочем, понятие „принести в жертву кому-то“ не совсем точно соответствует сути представлений индейцев. Пленник сам мыслился живым воплощением божества, поэтому его поедание оказывалось таким же приобщением к плодоносящей силе предков, как и одевание масок мифических персонажей или игра на священных горнах.
…Каннибальские обряды тупинамба неоднократно описывали проповедники-иезуиты и другие европейцы. Эти рассказы порой столь невероятны, что ряд исследователей пытались представить их как выдумку.
…Отправляясь в поход, тупинамба обязательно брали с собой веревки — вязать пленных. Напав на вражеское селение, воины старались захватить прежде всего взрослых мужчин, а не детей или женщин. Согласно представлениям тупинамба, пленный, после того как его связали, переставал быть чужаком и становился членом общины победителей, хотя и занимал в ней весьма своеобразное место. Поэтому его внешность приводили в соответствие с нормами, принятыми в селении тех, кто его захватил, например, выщипывали брови. Тело пленного обмазывали медом и обклеивали самыми красивыми перьями — в подобный „костюм“ наряжались порой и шаманы. Вступая в селение, пленник обещал его жителям различные части собственного тела. Встречавшие его играли на флейтах, сделанных из человеческих костей.
Бежать он почти никогда не пытался, ибо в родном селении на него посмотрели бы как на труса, который страшится исполнить свой долг. Нередко пленников оказывалось слишком много. В таких случаях приходилось дожидаться очереди быть принесенным в жертву по нескольку лет. На это время каждому давали жену, и если у той рождались сыновья их тоже поедали, хотя обычно не вместе с отцом, а позже, иногда в возрасте 7–10 и даже 15 лет. Последнее обстоятельство особенно поразило европейцев, но дело в том, что по представлениям тупинамба наследственность передавалась исключительно по мужской линии. Поэтому мать ребенка не считалась его родственницей и порой сама участвовала в кровавом обряде.
…Перед жертвоприношением они играли на флейтах, сделанных из берцовых костей съеденных
