международного мира и безопасности, а также для развития мирных отношений между странами,
объявляет дальнейшее сохранение колониализма во всех его формах и проявлениях преступлением, которое представляет собой нарушение Устава Организации Объединенных Наций, Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам и принципов международного права,
вновь подтверждает неотъемлемое право колониальных народов на борьбу всеми имеющимися в их распоряжении средствами против колониальных держав, которые подавляют их стремление к свободе и независимости».{754}
Итак, резолюция 2661 ООН преступлением называет не борьбу народов за национальную независимость, а препятствование этой независимости, то есть заявляет полярно противоположное тому, что говорят кремлевские власти относительно Чечни. И раз ООН подтверждает право наций вести борьбу за свою свободу «всеми имеющимися в их распоряжении средствами», в том числе и военными, то и повстанцев резолюция ООН называет не «бандформированиями», а борцами за свободу, приравнивая их статус к статусу законных государственных вооруженных сил:
«Обращение со всеми борцами за свободу, находящимися в заключении, должно отвечать соответствующим положениям Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 года».{755}
В резолюции 3103 Генеральной Ассамблеи ООН от 12 декабря 1973 года статус борцов за свободу (уравненный со статусом комбатантов,то есть законных государственных вооруженных сил) получил более четкое правовое основание:
«Борьба народов, находящихся под колониальным и иностранным господством и игом расистских режимов, за осуществление своего права на самоопределение и независимость является законной и полностью соответствует принципам международного права…,
Вооруженные конфликты, связанные с борьбой народов против колониального и иностранного господства и расистских режимов, следует рассматривать как международные вооруженные конфликты по смыслу Женевских конвенций 1949 года, и на лиц, ведущих вооруженную борьбу против колониального и иностранного господства и расистских режимов, должен быть распространен правовой режим, предусмотренный для комбатантов в Женевских конвенциях 1949 года и в других международных документах».{756}
Если борьба народов за независимость и самоопределение «является законной и полностью соответствует принципам международного права», если «вооруженные конфликты, связанные с борьбой народов против колониального и иностранного господства» бандитизмом называет лишь Москва, а ООН определяет как «международные вооруженные конфликты», если в отношении «лиц, ведущих вооруженную борьбу против колониального и иностранного господства» распространяется «правовой режим, предусмотренный для комбатантов в Женевских конвенциях 1949 года», то какое юридическое право имеет Россия называть чеченских ополченцев «незаконными формированиями», их борьбу называть «уголовным преступлением», а их самих — «бандитами», «террористами» и еще бог весть кем? Напротив, мы видим, что если исходить из резолюции 2661 генеральной Ассамблеи ООН преступными с точки зрения международного права являются действия России в ее попытках сохранить свое колониальное господство над Чечней и чеченским народом.
Вот так и действуют те, кто намеренно или по неведению путают местами добро и зло: преступление называют «наведением законности и правопорядка», а законную борьбу народа за свою независимость называют бандитизмом, уголовщиной. Мы видим, что причина «нелюбви» России и русских к чеченцам не является следствием того, что чеченцы нарушают какие-то общепризнанные международные законы и права. По всем законам — Божественным, человеческим и юридическим — чеченцы имеют право на национальную независимость. Тогда, быть может, причины антагонизма между русской и чеченской нациями следует искать не в Чечне, а в самой России?
5
С предельной четкостью кредо российской политики по отношению к кавказцам вообще и к чеченцам в частности сформулировано в знаменитом предписании императора Николая I главнокомандующему Отдельным Кавказским Корпусом генерал-фельдмаршалу И. Ф. Паскевичу-Эриванскому. В этом предписании, направленном из Санкт-Петербурга в сентябре 1829 года, после победоносного завершения русско-турецкой войны, указывается:
«Кончив таким образом одно славное дело, предстоит Вам другое, в моих глазах столь же славное, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшее, — усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных».
Иными словами, перед кавказцами ставилась нехитрая дилемма: покорность или смерть.
Со времен империи Романовых в России поменялось несколько систем власти, но с чем в своей политике пришла к завершению XX столетия сегодняшняя «демократическая» Россия? Суть ее политики по отношению к новообразовавшимся государствам СНГ (не говоря уже о бывших «автономиях») без всяких этических формальностей обозначил председатель комитета первой Госдумы по делам СНГ и связям с соотечественниками Константин Затулин:
«При всем уважении к этим государствам, многие из них обречены стать нашими сателлитами или умереть — ровно до этой степени я признаю их территориальную целостность».{757}
Перед народами бывшей советской империи опять ставится традиционная российская дилемма: национальное рабство или смерть. Россия сегодня является единственной страной в мире, которая провозглашает этот людоедский принцип своей политики открыто, нарушая шаг за шагом, с аккуратной методичностью, не пропуская ни одного пункта или статьи, все международные правовые договоренности и резолюции ООН. В частности, в Чечне не осталось ненарушенным ни одно из постановлений ООН, регламентирующих взаимоотношения метрополии с зависимыми народами, стремящимися обрести национальную самостоятельность.
Если в периоды имперского могущества Россия могла порабощать такие крупные народы, как, например, поляки, то сегодня, в период упадка, ярость русизма все же избирательна и осторожна — она обрушивается на малочисленные народы, не включенные в систему международной защиты. Дмитрий Фурман по этому поводу пишет:
«Надо перестать лебезить перед сильными и богатыми и обижать слабых (обратите внимание, как по-разному мы ведем себя с Прибалтикой, замахиваться на которую боимся, ибо она — Запад, и с Грузией, Азербайджаном, Таджикистаном, народы которых долго не забудут российские войска, которым мы со смесью наивности и цинизма стремились придать статус миротворческих сил ООН)».{758}
Эта избирательность выглядит еще более омерзительной в соединении с кровожадностью по отношению к слабым. Но кто сказал, что в русизме может быть хоть намек на благородство или
