общества» — крестьян.
«Итак, он (аул) мирно спал, — пишет Полторацкий, — а с ним и все население аула, в ту роковую минуту, когда за полверсты от него таился отряд людей, жаждущий крови и мщения.
…Высоко взлетела ракета и, обрисовав спиралью яркий путь свой по темно-серому небосклону, с треском разорвалась на противоположной стороне аула. С разрывом ракеты слилось громкое неистовое „ура“, и ожесточенные, вновь наэлектризованные возбудительными возгласами своих начальников, разъяренные мстители за павших братьев, карабинеры и егеря, страшною волною ворвались в аул, беспардонно на всем пути обливая все теплою чеченскою кровью… Ружейных выстрелов послышалось два, три, не больше — видно, что в ходу был русский штык, без промаха и милосердия разивший виновных и невиновных. Стоны умирающих, застигнутых врасплох, доносились со всех сторон и раздирали душу. Резня людей всех полов и возрастов совершалась в широком, ужасающем размере…
При самом отчаянном сопротивлении некоторых, большинство, застигнутое врасплох полунагими, стар и молод, женщины, дети и грудные младенцы утонули в своей крови от остро наточенных штыков, никого не помиловавших, не пощадивших…
Гнедой мой, прижав уши, во многих местах отказывался идти далее, и потребовалась нагайка, чтобы принудить его перескакивать через груды тел, валявшихся по дороге. И как изуродованы были трупы эти! Там преклонных лет старик с глубокими ранами от штыка в живот и в грудь, распоротый, почти нагой, среди улицы успел уже остыть, возле него, не обращая внимания на кровь, алой струей бьющую из порубленной руки своей, миловидный мальчуган лет пяти силится криком и слезами добиться старика, вероятно, деда своего. Здесь в двух шагах от сакли, совершенно обнаженная, навзничь растянулась красивая, лет 17 девушка. Роскошная черная коса ее купалась в луже крови… Несколько десятков тел с отрубленными ногами и руками валялись тут же в разных положениях, обезображенные лица их явно указывали на мученические истязания насильственной смерти, жестоко косившей всех без разбора… Густой черный дым и столбы огненных языков и мириады искр понеслись высоко к облакам, затмив собою красное, восходящее солнце».{744}
За исключением нескольких деталей, касающихся способов убийства, описание Полторацкого можно было бы поставить в один репортерский ряд с многочисленными журналистскими публикациями, видеосъемками и свидетельствами, чудом оставшихся живыми очевидцев о Самашкинской резне. «Перебить их всех! Всех чеченов!» Эта вековая установка, остающаяся в российской политике независимо от смены эпох и фасонов власти, заставляет задумываться о вещах, лежащих глубже политики, глубже войны. «Этническая несовместимость…» — выражение рафинированного интеллектуала Могутина, но именно оно является крупицей истины, которая случайно нашлась в его насквозь клеветническом опусе.
4
Этническая несовместимость (или, пользуясь терминологией Л. Н. Гумилева, «отрицательная комплиментарность») не может иметь в международной жизни иного проявления, кроме взаимной неприязни, конфликтов и войн. Это тем более неизбежно, если два народа, страдающие «этнической несовместимостью», заключены в границы единого государства, не имея возможности отгородиться друг от друга пограничными, таможенными и визовыми системами. Здесь простая мудрость — скандальным и вечно ссорящимся соседям лучше и спокойнее жить в отдельных квартирах, нежели в коммуналке.
Русские не любят чеченцев — сегодня этот факт очевиден даже далекому австралийцу. Столь же мало симпатий питают и чеченцы к русским, которые огненным катком прошлись по их земле, сокрушая все на своем пути. Возможна и вполне реальна симпатия отдельного русского к отдельному чеченцу и наоборот; возможны сотрудничество на работе, личная дружба и даже смешанные браки, но русская нация и чеченская нация, как целостные этнические системы, не испытывают друг к другу ничего, кроме чувств неприязни и вражды. Если кто-то собирается спорить с этим утверждением, то пусть перелистает учебники по истории и иные информационные источники от начала XVIII и до конца XX веков и найдет на протяжении этих трехсот лет хотя бы один более или менее продолжительный период мирного сосуществования русского и чеченского народов. Повторяем, речь идет не об отдельных людях, а о нациях в целом.
В исторической перспективе личные симпатии и антипатии отдельных людей играют минимальную роль. Гораздо важнее для судеб народов национальные взаимоотношения, положительная или отрицательная этническая комплиментарность. Это чувство глубже политической конъюнктуры и, следовательно, оно формирует политику, а не политика — его. Вот почему мы не имеем право закрывать глаза на феномен этнической несовместимости, сколь бы деликатной не была эта тема. Неэтично перебрасывать свои проблемы будущим поколениям.
Проблема несовместимости русских и чеченцев резко усугубляется двумя факторами: 1. Русская нация в полтораста раз крупнее чеченской; 2. Русская нация всегда выступала по отношению к чеченской в роли агрессора, завоевателя. Поэтому этническая несовместимость русских и чеченцев неизменно выливается в геноцид чеченцев — физический или ассимиляционный. Чеченцы никогда не соглашались и не согласятся принять свою национальную гибель (военную ли, мирную ли) добровольно. В этом узле и таится перманентная Вечная война чеченцев против России, как системы, которая стремится подавить их национальную самобытность, национальный суверенитет.
Каждый народ на земле имеет свою судьбу и свои этнические особенности. Поэтому для чеченского народа не могут служить примером для подражания другие народы, прошедшие свой исторический путь и обладающие своим менталитетом. Если, к примеру, карелы или буряты считают для себя за лучшее остаться в России — это дело карелов и бурятов. Чеченцы вовсе не обязаны подражать им, как и эти народы не обязаны подражать чеченцам. Унифицировать народы и выработать у них какую-то стандартную ментальность невозможно — иначе народов, как таковых, не было бы. Этническое самосознание всегда проходит по линии разделения на «своих» и «чужих» — этого не могла отрицать даже «интернациональная» советская этнографическая наука в лице крупнейшего ее представителя Ю. В. Бромлея.{745}
Народы разные и каждый из них обладает неотъемлемым правом на самостоятельную независимую жизнь на своей исторической территории. Это право настолько очевидно, настолько неоспоримо, что нашло отражение в целом ряде резолюций ООН, под которыми подписались все государства, входящие в эту организацию. Приведем несколько характерных выдержек из резолюций разных лет.
Итак, резолюция 1514 Генеральной Ассамблеи ООН (14 декабря 1960 г.):
«Генеральная Ассамблея, помня о решимости, провозглашенной народами мира в Уставе Организации Объединенных Наций, „вновь утвердить веру в основные права человека, в достоинство и ценность человеческой личности, в равноправие мужчин и женщин и в равенстве прав больших и малых наций…“, признавая горячее стремление всех зависимых народов к свободе и решающую роль этих народов в достижении своей независимости,
зная об усилении конфликтов, вызываемых отказом в свободе или созданием препятствий на пути к свободе таких народов, что представляет собой серьезную угрозу всеобщему миру…,
исходя из убеждения, что все народы имеют неотъемлемое право на полную свободу, осуществление своего суверенитета и целостности их национальной территории…
заявляет, что
все народы имеют право на самоопределение; в силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие;
недостаточная политическая, экономическая и социальная подготовленность или недостаточная подготовленность в области образования никогда не должны использоваться как предлог для задержки достижения независимости;
