Вряд ли нам грозит опасность.
— Вряд ли? — взвилась Сабрина. — Разве Оберон не пообещал отдать нас вечножителям? По-моему, нам надо поскорее найти Пака и вместе с ним отсюда смыться.
— А по-моему, нам надо остаться, — возразила Дафна. — Они как будто знакомы с мамочкой. Вдруг она тоже была сказочным детективом? Вот было бы здорово!
— Не будь такой легковерной, — предостерегла сестру Сабрина.
— Я не легковерная! — возмутилась девочка. — Кстати, что это значит?
— То и значит, что ты веришь всему, что бы тебе ни сказали. Не могут они знать мамочку. Вспомни, это же родня Пака во главе с королем хитрецов! Наверное, это их очередная каверза.
— А я в этом не очень уверена, — сказала бабушка. — Всё-таки ваша мать была одной из Гриммов.
— Только по мужу, — уточнила Сабрина несколько громче, чем намеревалась. — Мамочка была единственным нормальным человеком во всем семействе. Она бы никогда не связалась с вечножителями!
— Твоя мать знала о вечножителях. Они с твоим отцом жили в Феррипорт-Лэндинге, когда ты родилась, — напомнила бабушка.
— Бабушка права, Сабрина, — вмешался Свинсон. — Твоя мать и Генри успели поучаствовать во многих приключениях, хотя прожили у нас недолго.
— Хороши приключения! — проворчал Канис. — Больше похоже на смертельный риск.
— Наверное, потому она так хорошо и вписалась в семью, — с улыбкой проговорила бабушка Рельда. — Храбростью Вероника не уступала женщинам из рода Гриммов.
— Хватит, хватит, хватит! — не выдержала Сабрина.
Она почувствовала, что должна защитить маму. Никто не знал Веронику лучше, чем она! Мысль, что мама, в отличие от нее, сознательно занималась странными семейными делишками, была для Сабрины невыносимой, так как противоречила действительности. Вероника была нормальной, обыкновенной, предсказуемой женщиной, любила чтение, музеи, своих детей. Именно такой хотелось стать и Сабрине, когда она вырастет.
— Можно и без дергунчиков, — выпалила Дафна.
— Что еще за 'дергунчики'? — удивился мистер Свинсон.
Младшая сестра Сабрины то и дело придумывала новые словечки, понятные только ей.
— Мое новое слово. Напрасно она так дергается.
Сабрина пропустила выпад сестры мимо ушей и обратилась к бабушке:
— Давай не будем здесь задерживаться.
Бабушка только покачала головой. Сабрина была готова к спору, однако в нем не было смысла. Когда старушка принимала какое-то решение, все попытки ее переубедить оказывались бессмысленными.
Целый час длилось безмолвное ожидание. Наконец Чокнутый Бобби и Толстяк Тони принесли им ужин: итальянскую закуску, салат, устрицы, курицу под лимонным соусом. От такой еды у них слюнки текли. Сабрина была чудовищно голодна, но есть отказалась, опасаясь отравы. Мистер Канис тщательно обнюхал блюда и заверил, что еда безвредная, но Сабрина стояла на своем.
Через некоторое время дверь снова открылась. На сей раз явился волшебник. Одет он был так же, но выглядел еще более помятым. Можно было подумать, что он посвятил истекший час выдергиванию последних волос.
— Весьма сожалею, — проговорил он.
Мистер Канис кинулся на человечка и повалил его на пол. Выросшие на глазах волчьи клыки уже коснулись горла волшебника.
— У нас есть вопросы, — прорычал Канис. — И мы устали ждать ответов.
— Ничего я не знаю, клянусь! — крикнул волшебник. — Оберон прислал меня за вами. Торжество вот-вот начнется.
Канис покосился на бабушку Рельду, та кивнула.
— Отпустите его.
Канис позволил человечку подняться. Волшебник отряхнулся, проверил, не пострадала ли от волчьих клыков шея.
— Послушайте, я не одобряю всё происходящее, я лишь посланник.
— Кто вы, собственно, такой? — осведомился Свинсон.
— Меня зовут Оскар Зороастер Фадриг Исаак Норман Хенкель Эммануил Амброзии Диггз. — Он достал из кармана свой серебряный пульт, нажал кнопку и подождал, пока из щели в коробочке вылезет визитная карточка, которую он церемонно вручил бабушке Рельде.
— Тот самый Оскар Зороастер Фадриг Исаак Норман Хенкель Эммануил Амброзии Диггз? — удивилась та.
— Единственный и неповторимый.
— Вы вечножитель? — спросила его Дафна.
— Да, мэм. Друзья зовут меня Оз.
Дафна восторженно завизжала и пустилась в пляс. Исполнив танец дикарей, она остановилась и прикусила ладонь.
— Вы мой любимый! — закричала она, разжав наконец зубы, и бросилась к изумленному человечку.
Она обняла его так крепко, словно вознамерилась задушить в объятиях.
— Любимый кто? — спросил Оз.
— Любимый, и всё!
— Что ж, всегда приятно иметь дело с поклонницами, — пробормотал он, стараясь высвободиться.
— Не слишком задирайте нос, — предупредила его Сабрина. — Она встречает так всех, начиная с разносчика пиццы.
Бабушке потребовалось немалое усилие, чтобы оторвать внучку от волшебника.
— Как я понимаю, все вы из Феррипорт-Лэндинга. Не так уж часто нам доводится встречать соседей с севера, — сказал Оз и повернулся к Сабрине: — А тебя я знаю, ты — Сабрина. Давненько не виделись! Помнится, твоя мать часто приносила тебя в магазин. Однажды мы усадили тебя на колени к Санта-Клаусу, чтобы сфотографировать, а ты взяла и надула ему на штаны. Санта был вне себя! Твоей матери было очень неудобно, а я веселился от души.
— Моя мама никогда не работала в магазине.
— Это я работал в универсальном магазине 'Мейси'. Мы с твоей матерью очень дружили. Она частенько ко мне заглядывала. — Оз повернулся к Дафне: — А ты, наверное, Дафна. Я держал тебя на руках, когда ты была еще не больше горошины. Вы обе очень на нее похожи. Когда подрастете, разобьете сердце не одному кавалеру.
У Дафны был такой вид, словно она собралась снова стиснуть Волшебника в объятиях.
— Мы в плену? — спросила бабушка Рельда, показывая на дверь.
— Вероятно, царь Оберон назвал бы вас своими гостями, — ответил Оз, хмурясь.
— Гости, которым не позволено покидать эту комнату! — фыркнул Свинсон. — С какой стати?
— Боюсь, мне это так же невдомек, как и вам, — ответил Оз. — К сожалению, меня зовут только тогда, когда хотят что-нибудь устроить, организовать. Мне редко объясняют, что к чему. Но я обещаю, что на все наши вопросы скоро будут даны ответы. А сейчас нам пора — вас ждут.
И он повел неохотно следовавшую за ним компанию по коридору обратно в таверну. Там не оказалось ни одного свободного местечка. Такого необыкновенного сборища Сабрина еще не видывала. Пираты, карлики, гоблины, говорящие звери, даже огромный жук, размером со взрослого мужчину, да еще в очках! К желтоглазому пианисту присоединилась певичка — знойная блондинка, каждое движение которой собравшиеся сопровождали смехом и улюлюканьем. На ней было платье в блестках и длинные белые
