бегством, но пали, пронзенные безжалостными остриями. Мужи Децебала не щадили никого. Сам предводитель бросался на окружавших со всех сторон врагов, ища себе смерти.

– Живьем! Только живьем! – приказал своим Котизон.

Десятки арканов взвились в воздух. Захлестнутый петлями, вождь альбокензиев грохнулся на землю. Наступила тишина. Верзон спрыгнул с коня и подошел к поверженному недругу.

– Вот мы и встретились, Корат, – лицо дака перекосилось от гнева. – Теперь, сволочь, ты сполна заплатишь за пути, указанные римлянам, за сожженные поселки даков и за сегодняшний день тоже.

Безмолвной массой толпились рядом соотечественники. Мужества Корату было не занимать. Он даже лежачий умудрился плюнуть на ноги стоявшего перед ним человека.

– Я плюю на вас! Твоя взяла, жалкий предавензийский сыроед! Но и свою шкуру ты не протаскаешь дольше моей! Траян идет к Сармизагетузе! Скоро, скоро взвоют все Децебаловы прихвостни, когда их потащат на прочной конопляной веревке продавать на базарах Рима и Равенны!

Мужи дакийские слушали его, не перебивая.

– Что вам остается! – кричал Корат. – Не пройдет и месяца, и император Марк Ульпий Траян наступит кованой римской сандалией на ваши грязные шеи. Разве в состоянии какой-то дикарь Децебал справиться с самим Римом? И вы еще на что-то надеетесь?

– Ты все сказал? – необычайно спокойно спросил пленника Котизон, когда тот откричался.

– Да, ублюдок!

Наследник сожалеюще вложил фалькату в ножны. Громко фыркнула и заржала лошадь, привязанная к дереву.

– Даки! – обратился сын Децебала к стоявшим в ожидании воинам. – Чего заслуживает человек, изменивший своему царю?

– Смерти! – казалось, это прошумел в ответ лес.

– Продавший родину?

– Смерти!

– Разрушивший жилища своего народа и убивавший наших жен и детей?

– Смерти!

– Возьмите его и предайте смерти как изменника, по законам, завещанным предками.

Корат изменился в лице.

– Ты не смеешь, патакензийская собака! Я сын вождя и вождь по праву рождения!

– Ты просто грязная римская подтирка, и ничего больше.

К траве пригнули вершины двух молоденьких сосен, волосяными арканами плотно прикрутили ноги предателя.

– Великий Замолксис, – обратился к богу Котизон, – суд вершился от твоего имени и под твоим всевидящим оком!

Дикий вопль заполнил окрестности и разом оборвался. Воины, проезжая мимо деревьев, брезгливо плевались.

Труднее всего было возводить кастеллы. В степи не хватало камня и леса. Саперы плотно утрамбовывали глинистую землю, вынутую из рва, и затем лопатами придавали валам форму стен и башен. Адриан, почерневший от солнца, в грязной полотняной тунике и галльских брюках дни и ночи проводил на строительстве. Траян доверил племяннику ведение войны на востоке Дакии. Под командованием бывшего трибуна перешел I Минервин легион.

После падения Тибуска римская армия, разделившись на четыре группировки, перешла в решительное наступление. Стремясь уничтожить центр сопротивления даков, Траян направил главный удар на Сармизагетузу. Другие корпуса наступали на городки Альбурнус-Мацор, Напока и Пороллис, распыляя силы дакийского царя.

Параллельно с действиями на западе и севере выступили три легиона и развернули боевые операции против кочевавших между Пиретом и Тирасом степных сарматов. Положение Децебала резко ухудшилось. Союзная кавалерия Адномата и Борака покинула царя для защиты родных очагов. На бескрайних равнинах за Пиретом заполыхали пожары. Горели хижины бастарнов и войлочные кибитки на колесах – жилища сарматов. Ревел угоняемый скот. Теряя воинов под залпами метательных машин Адриана, бессильная против густой щетины копий римской пехоты степная конница откатывалась все дальше, в глубь материка.

Отогнав варваров насколько хватило сил, Адриан, выполняя распоряжение Траяна, принялся возводить грандиозный вал от берегов Пирета до Тиры на побережье Понта. Глубокие рвы, волчьи ямы, земляные насыпи и башни с катапультами преградили дорогу дружественной дакам кавалерии степняков. Устье Данувия и римские крепости вдоль него стали недосягаемы.

Молодой легат I Минервиного легиона наравне с рядовыми солдатами рыл землю, устанавливал в траншеях плетенки от осыпей. Ветераны в редкие минуты отдыха с упоением пересказывали новобранцам подвиги командира.

– Сиятельный! В кастра Пироборидава прибыл императорский корникулярий с известиями для вас! – центурион щурился под козырьком кожаной каскетки.

Адриан воткнул в откос лопату, вытер грязные руки о тунику и, подтянувшись, ловко выпрыгнул наверх.

– Ювений! Продолжать в том же темпе! До вечера закончите до третьей отметки и снабдите кольями волчьи ямы, которые нарыли вчера.