110Глубокой, темной, дивной синевойНас небеса ласкают благосклонноКак синие чулки, чей ум живойБлистает в центре каждого салона!Клянусь моей беспечной головой,Подвязки я видал того же тонаНа левых икрах знатных англичан;Подвязки эти — власти талисман!111За то, что вы, небесные созданья,Читаете поэмы и стишки,Я опровергну глупое преданье,Что носите вы синие чулки!Не всякую натуру портит знанье,Не все богини нравом столь жестки:Одна весьма ученая девицаПрекрасна и… глупа, как голубица.112Скиталец мудрый Гумбольдт, говорят(Когда и где — потомству неизвестно),Придумал небывалый аппаратДля измеренья синевы небеснойИ плотности ее. Я буду радИзмерить — это очень интересноВас, о миледи Дафна, ибо выСлывете совершенством синевы!113Но возвращаюсь к нашему рассказу.В Константинополь пленников привезПиратский бриг. На якорь стал он сразу.Ему местечко в гавани нашлось.Чумы, холеры и другой заразыВ столицу он как будто не занес,Доставив на большой стамбульский рынокЧеркешенок, славянок и грузинок.114Иных ценили дорого: однаЧеркешенка, с ручательством бесспорнымНевинности, была оцененаВ пятнадцать сотен долларов. ПроворноЕй цену набавляли, и ценаРосла; купец накидывал упорно,Входя в азарт, пока не угадал,Что сам султан девицу покупал.115Двенадцать негритянок помоложеДовольно высоко ценились тут.Увы, освобожденных чернокожих,На горе Уилберфорсу продают,Притом теперь значительно дороже!(С пороком воевать — напрасный труд!Порок больших расходов не боится.А добродетель чахнет — и скупится!)116У каждого особая судьба:Кого купил паша, кого — евреи,Кто примирился с участью раба,Кто утвердился в должности лакея,А женщины — ведь женщина слабаНадеялись достаться поскорееНестарому визирю и мечтатьЕго женой или рабыней стать!117Но позже все подробно расскажу я,Все приключенья точно передам.Пока перо на время отложу я;Глава длинна, я понимаю сам;
