Душа Дидоны в Эрине живетТак волен думать каждый патриот.)24Ну, словом, был он очень пылкий малый,Дитя порывов, песен и страстей,То полон чувства, от веселья шалый(Иль чувственности — если так верней!),А то готов с компанией удалойВсе разрушать, что подвернется ей;Так многие наводят развлеченьеИ пользу от осады иль сраженья.25В любви и на войне идальго мойНамерений благих всегда держался,А это козырь выгодный: любойИм от упреков света защищалсяИ дипломат, и шлюха, и герой,Всяк на свои намеренья ссылалсяПрекрасные, хоть черти ими адМостят уж много сотен лет подряд.26Признаться вам, берет меня сомненьеПо части этих адских мостовых;Я думал и о способах мощенья,И степени выносливости ихНе поставляют наши поколеньяДостаточно намерений благихДля их починки; мостовые адаНапоминают Лондон, думать надо.27Однако к делу. Юный мой геройОстался вдруг один в разгаре боя;Так покидают женщины поройЕще недавно милого герояПо свадьбе через год. Идальго мойУвидел (не без ужаса, не скрою),Что он огнем и дымом окруженИ что совсем один остался он.28Как это получилось, я не знаю;Кто был убит, кто раненый лежал,А кто, поспешно жизнь свою спасая,Без памяти от ужаса бежал.(Сам Юлий Цезарь, я припоминаю,Бегущих римлян еле удержал,Когда своим щитом в пылу сраженьяИм преградил дорогу отступленья!)29Жуан мой, не имея под рукойЩита и Цезарю не подражая,Увидел, что момент настал плохой,Задумался, с трудом соображая,И, как осел (метафорой такойЯ славного Гомера воскрешаю:Для самого Аякса не нашелОн лучшего сравненья, чем осел).30Итак, Жуан, ослу уподобляясь,Пошел вперед и не смотрел назад,Скользя и поминутно натыкаясьНа трупы коченеющих солдат.Слепительный пожар, переливаясь,Горел вдали. И, ужасом объят,Идальго мой, теряя направленье,Не видел своего подразделенья.31В разгаре боя он найти не мог
