Дэви торопливо развернул антенну и приложил трубку к уху.

– Слушаю тебя.

– Русские вышли к лагерь, – торопливо, захлебываясь слюной, заговорил чеченец. – Мы открыли огонь. Они как на ладони.

– Выдавливайте их к дороге. – Дэви посмотрел в окно. – Нужно постараться взять как можно больше живыми. Мы уже подъезжаем.

– У меня есть много убитых. – В голосе Алибека появились нотки недовольства.

– Это война! – зло бросил в микрофон Дэви. – Сколько человек в засаде?

– Там основные силы. – Собираясь с мыслями, чеченец выдержал паузу. – Два по десять.

У Дэви такой ответ вызвал улыбку. Алибек забыл числительное «двадцать», но быстро сориентировался и нашел выход из положения.

Дэви убрал трубку и посмотрел на часы. Все-таки Алибек немного не рассчитал. До наступления темноты еще достаточно времени. Не исключено, что к окруженной группе русского спецназа сейчас прилетит помощь. Нужно торопиться. Алибек до сих пор уверен, что ему и его людям уже сегодня ночью предстоит переход границы, как это было задумано изначально, поэтому так спешит быстро покончить с группой и покинуть окрестности лагеря. Ему невдомек, что русские уже просчитали все возможные пути движения обеих групп и готовы их не только встретить, но и потрепать еще на грузинской территории.

Скалы расступились. За окнами потянулись россыпи камней, между которыми росли кусты. Кое-где можно было увидеть группы хвойных деревьев с длинными иглами. Дэви вспомнил название – пихта. За поворотом справа потянулось ущелье, по дну которого бежала небольшая речушка. Слева склон горы. Дэви посмотрел вниз и невольно снова пережил ощущения, которые испытал во сне. Неожиданно вспомнил веру в вещие сны. Стало совсем нехорошо. Он снял закрепленную в ногах фляжку с водой, открыл крышку и сделал несколько глотков.

За поворотом машина нырнула в тень замерших в безветрии дубков. Дэви с тревогой вглядывался в подступающие к дороге заросли. Все-таки очень рискованно ездить по этим местам одной машиной. Хотя, с другой стороны, эскорт с охраной сразу привлечет внимание русской разведки. Он стал размышлять, каким объемом информации, касающейся предстоящего дела, располагали попавшие в плен грузинские офицеры. По всему выходило, что самый опасный в этом плане был полковник Тодуа. Этот человек работал в департаменте военной разведки J-2 Генштаба Грузии и, хотя занимал не особо высокую должность, располагал определенными сведениями. Он знал точное местонахождение лагеря, что на данный момент уже не актуально, места перехода и объекты на территории России, в отношении которых планировались диверсии. Он же участвовал в подготовке списков лиц, подлежащих устранению. Как правило, это главы администраций и милицейские чиновники. Но самое главное, этот человек располагал данными о ряде подпольных организаций на территории Чечни, Ингушетии и Дагестана. В то же время руководство военно- стратегической разведки Грузии не считает ситуацию с полковником критической. Там уверены, он не будет сотрудничать с русскими. Аргументировали все это тем, что так или иначе, но Тодуа понимает, на родине у него осталась семья, а в Англии, кроме бизнеса, еще и сын. Как в Грузии поступают с теми, кто встает на путь предательства, он знает не понаслышке. Сам принимал участие в разработке планов устранения неугодных президенту лидеров оппозиции. Но появление русских в районе лагеря говорит о том, что все- таки кто-то развязал язык. Возможно, это Капанадзе. К счастью, майор в отличие от Тодуа, больше ничего существенного рассказать не мог.

Машина резко повернула влево. Дэви едва успел схватиться за ручку. Его прижало правым боком к дверям.

Они затряслись по едва заметной в траве колее.

– Приехали, – проговорил всю дорогу молчавший водитель.

У дороги, из кустов, возник с непокрытой головой чеченец. Из кармана камуфлированной куртки торчала антенна портативной радиостанции. Он направил в сторону машины ствол автомата. Водитель надавил на тормоз. Машина встала, и все вокруг вмиг погрузилось в клубы нагнавшей пыли.

Дэви потянул на себя ручку, с трудом открыл массивную дверь и выбрался наружу.

Боевик забросил оружие на плечо и вышел навстречу. Это был Мажит Хасоев. Дэви знал имена всех чеченцев, мог пересказать основные моменты биографии каждого из них. Впрочем, все они были схожи и от этого легко запоминались. В свое время отцы или родственники вывезли их в Чечню, а сами вернулись назад. Многие погибли, пропали без вести, оказались за решеткой. Мажит не был исключением. В возрасте пяти лет его с матерью и еще с двумя братьями отец вывел через Аргунское ущелье в Грузию. Там, в одном из селений, оставил в доме с женой брата, после чего вернулся назад. Спустя два года пришло известие, что Хасоев старший погиб. Сейчас Мажиту уже девятнадцать. Он жаждет мести за отца, мечтает вернуться сам и вернуть мать на землю предков, поэтому готов воевать до победного конца. Этот парень почти не знал русского языка и с трудом говорил по-грузински. Дэви дождался, когда подойдет Садо. Между тем чеченец не спеша надел сшитый из камуфлированного материала жилет со множеством карманов, взял в руку автомат и только после этого подошел к Дэви.

– Спроси, как обстановка. – Дэви выжидающе уставился на Садо.

Чеченцы обменялись несколькими фразами. Садо повернулся к Дэви:

– Он ничего не знает. Его поставили сразу, как пришли сюда. Остальные в засаде. В лагере идет бой. Но сейчас стрельба стихла.

Словно нарочно, где-то вдали раздался треск автоматных очередей. Ухнула граната.

– Скажи водителю, чтобы отогнал машину в овраг и ждал там. – Дэви развернулся к Садо: – А Мажит пусть проводит нас к засаде.

– Он остается здесь, – покачал головой Садо. – Кто-то должен быть на дороге. Мы сами дойдем.

Дэви не понравилось, с какой легкостью чеченец возразил ему.

– Я думаю, это опрометчивое решение, – почти по складам проговорил Дэви. – Рядом идет бой. Там русский спецназ. Вы не подумали, что здесь может находиться еще группа?

– Не имеет значения, сколько пойдет сейчас человек, два или три. Один ствол ничего не решит. Я понимаю, если бы вы говорили о десяти моджахедах. Тогда другой разговор. – Садо вынул станцию и одними глазами улыбнулся. – Зато Мажит жить останется!

От такой шутки чеченца Дэви стало не по себе. Он снова вспомнил сон в машине и поежился. Как некстати он приснился! В отличие от Садо Дэви был в курсе, с какой серьезностью на протяжении многих лет в этом направлении занимаются институты многих стран мира. Что говорить, если у большинства уважающих себя глав государств имеется штатный астролог и экстрасенс.

Дэви отошел в сторону и постарался успокоиться. В это время Садо пытался связаться с человеком, который был старший в засаде. Наконец ему это удалось. Он уточнил место, отключился и посмотрел на Дэви:

– Надо идти.

– Они могут выслать за нами людей? – неожиданно для себя спросил Дэви.

– Здесь совсем близко, – снова заупрямился Садо.

Дэви примерно попытался прикинуть расстояние, которое им придется пройти. Раньше до лагеря они доезжали на машине. Заросшая травой и мелким кустарником дорога тянулась по левой стороне небольшого ручейка. По ней вверх по распадку три с лишним мили. Это он запомнил в первый день своего визита. Алибек преследует цель хорошо потрепать русских и заставить их начать отход в направлении дороги. В таком случае засаду лучше устроить у скалы, которую из-за двух похожих на уши вершин называли Заячьей. Место очень удобное. Склоны хребтов там расположены совсем близко друг к другу. Выходило по меньшей мере около километра. Действительно, не так уж и далеко.

– Хорошо, – кивнул Дэви. – Пойдем.

С трудом продираясь сквозь заросли терновника, Антон добрался до противоположного края поляны и упал у основания дуба. Тут же в ствол шлепнула пуля. Антон чертыхнулся и переполз за следующее дерево. Немного приподнялся над землей, пытаясь определить, откуда стреляют. В тот же миг справа вздрогнули ветки кустов, и с характерным шелестом прошла еще одна пуля. Создавалось впечатление, что бандиты издеваются. Антон вжался в землю. Трава здесь была высокой, и если бы противник был на одном уровне, то наверняка не увидел бы его. А так для находящихся значительно выше