Антон с тоской наблюдал за тем, как, стащив трупы к вертолету, бойцы ждут команды на погрузку. Чуть в стороне возились, гремя люками, бойцы бронегруппы, готовясь к возвращению. У двух «уазиков», на которых приехали представители ФСБ и прокуратуры, о чем-то спорили закончившие работу следователи.

Версия о заражении местности вследствие механического разрушения контейнера не подтвердилась. Усатый майор с эмблемами химика, приехавший с целым взводом химзащиты, несказанно радовался такому обороту дела. В самом начале, едва оказавшись у руин и надевая защитный костюм, он признался, что в плане биологического оружия у него только теоретические знания.

Химики лазили по развалинам долго и упорно. Жужжали новые приборы, засасывая в себя воздух. Шлепали, похожие на велосипедные, насосы. Прокачивались пробы грунта. Уже к обеду майор снял противогаз, а спустя еще час стал часто и невпопад шутить, весело смеясь. Так всегда бывает после перенапряжения.

Однако Антону от этого легче не становилось. Он раз за разом прокручивал в голове ответы пленных, вспоминал выражения их лиц. Словно в замедленном кино кадр за кадром проплывали моменты первого осмотра развалин. Покалеченные трупы, обваливавшаяся крыша блиндажа, догоравшая в капонире «Нива». Стоп!

Маскировочная сеть была сметена взрывом, но глубина укрытия, в котором стоял автомобиль, не могла позволить повредить его осколками разорвавшихся поблизости снарядов. Сам корпус был цел. Значит, и прямого попадания не было. Между тем он отчетливо помнил, что горели все четыре колеса и салон. Можно допустить, что взрывом разворотило бак и из-за вытекшего бензина всю машину охватило огнем.

Позвав маявшегося бездельем Дрона, Антон направился обратно на развалины.

– Что? – догнав и пытаясь заглянуть в лицо, спросил Василий.

– Сдается мне, что мы кое-что просмотрели.

– Интересно, – заинтригованный ответом, тот заволновался. – Думаешь, что араб с остатками выживших и ранеными где-то прячется?

– Откуда знаешь? – Антон даже замедлил шаг.

– Я тоже об этом думал, – шмыгнул тот носом. – Хотел предложить ночь в окрестностях посидеть.

Под ногами заскрипели обломки битого кирпича и шифера. Перепрыгивая через кучи строительного мусора, они вскоре оказались перед капониром. «Нива» уже перестала гореть. Лишь легкий черный дымок вырывался из разбитых окон салона.

Антон, стараясь не шуметь, спустился к машине и, встав на четвереньки, заглянул под нее. Много ума не надо было, чтобы догадаться – под днищем кузова оборудован вход в укрытие. Квадратная крышка люка засыпана сверху щебенкой, но делалось это в темноте и впопыхах, поэтому он сразу ее разглядел.

Поднявшись и отряхнув руки, вернулся к стоявшему на бруствере Дрону, показывая большой палец.

Лицо Дрона озарила радость.

– Точно?

– Точнее некуда, – едва слышно проговорил Антон, беря его под локоть и отводя в сторону. – Кто-то из пленных, а может, и все вместе сказали неправду. Когда часть бандитов укрылась под машиной, сверху крышку люка засыпали грунтом.

– Что теперь?

– Пока не знаю, – Антон, сощурившись, оглядел лес. – Возможно, где-то поблизости у них есть человек, который должен предупредить, что все ушли.

– Будем брать? – напрягся Дрон.

– Ни в коем случае, – Антон категорично покачал головой. – Там этот чертов чемодан. Надо дождаться, когда они сами выйдут, думая, что все улеглось.

– Если твое предположение насчет наблюдателя верно, – вздохнул Дрон, – то остаться надо как-то незаметно.

– Это нетрудно устроить, – Антон посмотрел в сторону машин. – Сейчас попросим заняться повторным прочесыванием, и под шумок в развалинах блиндажа оставим Мишенева и тебя. Я, Волков и Полынцев делаем вид, что уезжаем, а сами оставляем машину на том самом месте, где вчера, и возвращаемся назад...

В сгустившихся сумерках разведчики дошли до того места, где накануне Дрон с Полынцевым обезвредили секрет.

– Здесь и будем ждать сигнала, – опускаясь на поваленное дерево, прошептал Антон.

– Может, ближе подойдем? – предложил Полынцев.

– Не стоит, – Антон огляделся. – Нас может увидеть оставленный снаружи человек.

– Я все-таки думаю, у них наверху никого нет, – возразил Волков.

– А я так не думаю, – ответил Антон. – Кроме того, я уверен, что прийти должны, по меньшей мере человека четыре.

– Почему? – удивился Полынь.

– Чтобы выбраться из этого убежища, нужно сдвигать машину. А она в яме стоит. Как с этим один справится?

– Это же внедорожник, – недоверчиво протянул Волков. – Расстояние от днища до земли большое. Крышку сдвинут и пролезут.

– Ты не подумал о том, что резина сгорела и машина практически лежит на брюхе? – усмехнулся Антон. – Чувствую, будет мне с вами отпуск, как от мертвого осла уши.

– При чем здесь машина и отпуск? – не понял Полынь.

– Да при том, вообще думать разучились. Некого за себя оставить.

Сумерки сгущались. К вечеру небо затянуло дымкой. Стало прохладно и намного темнее, чем накануне.

– А вдруг вернуться должны были те, кого мы в балке взяли? – неожиданно подал идею Полынь.

– Я сначала так же считал, – Антон шлепнул на шее комара. – Но не думаю, что араб, сам не рискнув идти балкой, верил, будто это получится у других. Он давал команду поджечь машину тем, кто ставил ее на крышку. В противном случае, ею ведь могли воспользоваться мы. Наверняка просчитал вариант, что дорожный просвет станет минимальным. Поэтому, перед тем как спуститься, связался с теми, кто находится за пределами этого района, и поставил задачу прийти за ним.

– Так поэтому мы сейчас у дороги и сели? – догадался Мишенев.

– И поэтому тоже, – подтвердил, зевая, Антон. – За арабом наверняка приедут на машине. А наблюдатель появился здесь еще под утро. Я в этом уверен.

– Хорошо бы они скорее приехали, – устало вздохнул Мишенев. – Я, кстати, изрядно измотался. А главное – глаза. Словно песок попал.

– Ладно, – перебил его Антон. – Волк на связи, через час будишь меня. Я соответственно Мишеня. Спать!

Однако отдохнуть у разведчиков не получилось. Гул комаров, витающих в воздухе и не решающихся сесть из-за репиллента, которым на этот раз намазались разведчики, в прямом смысле выводил из себя. Антон прикрыл одно ухо наушником переговорного, от которого сразу начала чесаться кожа, на второе натянул нижний край косынки. Долго возился и Мишенев. Когда они наконец затихли и по ставшему ровным дыханию Волков понял, что товарищи уснули, вышел на связь Дрон:

– Филин, это Дрон, к нам со стороны четвертого ориентира приближается человек.

Переговорное у Филиппова было отключено, однако он, несмотря на меры, принятые против комариного писка, почувствовал, что у Волкова заработала станция, и сел:

– Что случилось?

– Почти ничего, – Волков растерялся, не зная, самому ответить Дрону или ввести для начала в курс дела