– Значит, ты тоже не знаешь, куда выдвинулся ваш отряд? – устало спросил Антон пленника, представившегося Джохаром.
Выставив посты вокруг схрона и установив с десяток мин, вдобавок к тем, что обнаружили по найденной у чеченцев схеме, спецназовцы приготовились к встрече банды, которая, по словам захваченных боевиков, ушла ночью в неизвестном направлении. Антон сообщил об обнаруженном убежище бандитов в штаб группировки и ждал подкрепления. Оба пленника уверяли, что никогда не слышали о Хаяри, а сами они из отряда полевого командира Ийсханова Умара. Информация уже была передана в управление, и ее проверкой вовсю занимались.
Антон не верил. Сидящая в дальнем углу женщина молча наблюдала за происходящим и, судя по всему, с трудом понимала, о чем речь. Попытки допросить ее не увенчались успехом. Она абсолютно не говорила на русском.
– Слушай, – спохватился Антон, разворачиваясь к Мишеневу. – А ну-ка, давай выйдем! – Оказавшись наверху, среди деревьев, Филиппов взял за локоть Максима: – Свяжись с начальником разведки группировки и спроси, есть ли у них поблизости переводчик. Раз наши абреки сейчас не могут пообщаться со своей землячкой, пусть местные попробуют что-нибудь придумать. Если получится, выведи ее сюда и организуй «радиомост».
Через несколько минут чеченка, испуганно округлив глаза, прижимала трубку к уху и медленно, заикаясь, отвечала на вопросы. Вскоре она передала аппарат Антону.
– Короче, – раздался на том конце с нотками тревоги незнакомый голос с ужасным кавказским акцентом. – Эта женщина утверждает, что старшего над всеми, кто там был, звали Хаяри. Они ушли насовсем. Куда, не знает. Вроде как разделились на две группы. Слышала, что много говорили о Шерди- Мохк, Гордали-Юрт, Эникали. Второй начальник Махмад. Есть одна женщина. Зовут Зарема. Еще есть Ильяс, приезжает туда на «Ниве». В отряде у него племянник Аслан. Он заставил обеих женщин идти с ним в лес к бандитам. Ее хотели везти в Россию до самой Москвы.
– Ты кем там работаешь? – осторожно поинтересовался Антон, когда мужчина закончил перевод.
– Какой тебе разница? – усмехнулся тот. – Командир роты из полка милиции особого назначения. Гулид зовут. Приедешь, приходи в гости.
Отключившись, Антон вернулся в схрон и, усевшись напротив Джохара, с нескрываемой ненавистью посмотрел ему в глаза.
– Зачем врал?
– Почему так говоришь, командир? – удивился тот. Его руки были связаны за спиной, и он пытался, дергая головой, заставить улететь ползающую по лицу муху.
Бандит не понял, для чего женщина поднималась наверх.
– Что ваши группы должны сделать в Гордали-Юрте и Эникали? – Антон, не вставая со скамейки, залепил ему в ухо открытой ладонью. Проследив за падением ничего не ожидавшего боевика на пол, нагнулся над ним: – Какой из них командует Хаяри и какова задача смертницы по имени Зарема?
От мотеля Татьяна отъехала совсем недалеко. Пригороды мегаполиса представляли собой лабиринты непонятного назначения улиц, заводов, фабрик, каких-то площадок и огромных свалок. Здесь легко можно заблудиться. Она просто перегнала машину к ближайшей линии наземного метро, которое пока еще не работало, и, с километр проехав вдоль нее, свернула на территорию свалки стройматериалов. Заглушив двигатель среди нагромождений гигантских металлических ферм, огляделась и, не заметив в предрассветных сумерках никакой охраны, развернулась на сиденье.
Томас Райт лежал, скрючившись на заднем сиденье, и внимательно смотрел на нее маленькими, припухшими глазками.
– Что, скотина, думал, самый хитрый? – по-русски спросила она и усмехнулась.
– А ты сможешь теперь остаться на свободе? – с ужасным акцентом парировал он, стараясь придать своему голосу твердость и изобразив на лице некое подобие презрения. – Ты избила и похитила представителя серьезной в Америке организации. Если полиция и ФБР не раскроют это дело еще к вечеру, то у нас есть собственные ресурсы.
Он перешел на английский. Как всегда, в таких случаях Татьяна брала паузу, чтобы на этом языке ответить с большим русским смыслом.
Наконец, подобрав, по ее мнению, достойный ответ, она улыбнулась:
– Еще нужно добиться, что я тебя лишь похищала, – Нестерова устроилась на сиденье поудобнее. – У нас в России такими мелочами только дебилы занимаются. Если уж насолил человек, то его сразу мочат.
– Ты давно живешь в Израиле, – зачем-то напомнил он. – Там более взвешенные люди.
– Я там не живу, – ошарашила она, вынимая небольшой цифровой диктофон, встроенный в обыкновенную шариковую ручку. – Сейчас ты будешь отвечать на вопросы, и времени у тебя всего тридцать минут, ровно столько работают батарейки этой игрушки. Потом я подумаю, убить тебя или просто оставить лежать пьяным где-нибудь под мостом, до того момента, как улечу из вашей долбаной страны. И запомни, вопрос – ответ. Кстати, чтобы тебе было веселей отвечать, – Хорин мертв. Я убила его вместе с помощником, которого он приволок в номер, чтобы заставить меня работать на твою организацию. Придурки, которых ты нанял для моей разработки, не соответствуют уровню тех, кто может тягаться с русскими. Они также отправились на небеса, и у полиции будет достаточно оснований сделать главным подозреваемым по этому делу тебя. Для достоверности того, что перед тобой не обыкновенная шлюшка, а сотрудник военной разведки, обращаюсь к тебе по твоему личному номеру в ФБР до ухода оттуда на пенсию – s5691. А теперь время пошло, – с этими словами она щелкнула авторучкой и положила ее на сиденье рядом с головой Томаса.
– Работая в фонде Сороса, вы продолжаете выполнять поручения ФБР?
– Нет.
Сидя вполоборота, Нестерова открыла косметичку и стала приводить в порядок ногти.
– Какие цели преследует фонд в России?
Он завозился и попытался сесть. Татьяна ткнула его за ухо пилочкой для ногтей. Охнув, он успокоился.
– Разве ваша разведка не знает? – Томас заговорил, растягивая слова. – Проникновение на радио и телевидение... Вкладывая небольшие деньги в вашу науку, мы получаем доступ к современным разработкам и технологиям. Способствуем «утечке мозгов», навязываем неприоритетные для вас проекты, – он всхлипнул. – Вы все это знаете. Об этом у вас каждый день докладывают президенту.
– Говоря общими словами, ваша задача сделать нас слабыми? – усмехнулась она, поймав себя на мысли, что пользы от этого разговора никакой. Сотрудники спецслужб об этом действительно знали. Она даже не понимала, зачем привезла его сюда. Просто чтобы унизить, как человека, презирающего ее народ, а потом убить? Не превратилась ли за это время она в маньячку?
– В финансировании проектов учувствуют деньги американских спецслужб?
– Конечно, – он кивнул. – Можно сказать, что сам фонд используется для прикрытия этих направлений.
– Погоди, – Татьяну даже обдало жаром. Она едва не упустила главное. Сказавшееся напряжение и бессонная ночь напрочь сбили с толку. – Меня интересуют планы, которые вы начали обсуждать на яхте, а затем уже здесь.
– Сразу хочу сказать, что мы лишь поддерживаем оппозицию в вашей стране. То, что Хорин причисляет к ней и террористов, я не виноват. Он считает, что любые объединения людей, направленные на свержение существующего строя в вашей стране, – и есть оппозиция. Невзирая на способы, которые они выбрали.
– Считал, – поправила его Татьяна.
– Ваши богатые люди уверены, что Россия особая страна и к ней нужен такой же специфический подход.
– И вы согласились с его доводами финансировать всех?
– Вынужден признать этот факт, но хочу заметить, мы отдаляемся от Чечни под давлением конгресса.
– Но лезете в Татарстан и Мордовию, – усмехнулась Нестерова. – Слушай, скажи мне, как вам удается так легко рулить чужой экономикой?
