– Я схожу, – кивнул Стаc.

– Передай, что он мне нужен срочно! – раздраженно напомнил Маршал.

– Вот за этим я и приехала, – виновато посмотрела на Толика Ника, – потому что не хотела, вернее, была уверена, что ты не поедешь за золотом.

– Значит, золото ты забрала, – вздохнул Толик. – Знаешь, может, даже и к лучшему. Но как ты оказалась здесь, – спросил он, – да еще в охране?

– В Москве я встретила старую знакомую. Мы с ней переписывались, она Лешкина ровесница, у нее мать и сын погибли. Она отправила сына к матери в де – ревню, а у них газовый баллон взорвался. Сын еще немного жил. В общем, сам понимаешь, каково ей. Вот она и приняла предложение бывшего мужа, который давно хотел, чтобы она на Колыму вернулась. Я, правда, ее и не узнала. Постарела она за эти дни. Мы из Магадана сюда вместе долетели. Потом я сказала, что хочу посмотреть родные места. Она меня на машине туда отправила. Забрала я золото и подумала: всего двести граммов. Может, еще денег заработать смогу. Даша, так зовут женщину, устроила меня в золотоприемную кассу, в охрану. Я сначала не хотела – думала, придется со съемщиками по полигонам ездить. Но начальница, Людмила Матвеевна, сказала, что я постоянно буду в кассе. Она маму знала, – опустив голову, тихо проговорила Ника.

Толик осторожно положил ей на плечи руки.

Вздрогнув, она резко вскинула голову.

– Знаешь, как хорошо, что ты здесь! – обхватив его шею руками, воскликнула Ника. – Ты просто не знаешь, как это здорово!

– А как же институт? – стараясь не обидеть ее, спросил он. – Школа? Ведь институт…

– Знаешь, Толька, – как о давно решенном, сказала Ника, – я больше не могу, да и не хочу жить в деревне и работать, не получая зарплаты. Ты почему здесь? – Она заглянула ему в глаза. – Тоже из-за этого.

– Я школы не брошу, – твердо сказал Анатолий.

– Бросишь, милый ты мой Толька, – засмеялась она. – Женишься на мне и бросишь всю свою живность и школу. Купим коттедж где-нибудь у реки и будем жить-поживать и детей наживать. Или ты не хочешь от меня детей? – Ника лукаво улыбнулась. – Предпочитаешь учить чужих? – Обняв, прижалась к нему. – Я шучу, – прошептала она, – но все-таки мы здесь, и поэтому надо заработать как можно больше.

– Так они всю ночь обниматься будут, – проворчал Приходько.

– Тогда зову… – Вячеслав положил руку на клаксон.

– Я тебе позову! – Схватив руку, Захарыч снял ее с руля. – Ишь что удумал. Пускай, пока молодые, поворкуют, все одно завтра поедем.

– Ты-то себя в старики больно рано записал, – шутливо сказал Вячеслав.

– Моя молодость кончилась, – глухо отозвался Приходько, – когда колеса «татры» по Миле и сыновьям проехали. – Вздохнув, он задрожавшими руками достал сигарету.

– Лешка! – услышал Белый женский голос. «Тезка нашелся», – не останавливаясь и внешне никак не реагируя на голос, мысленно усмехнулся он. Позади раздался быстрый перестук каблуков.

– Леша, – перегнав его, остановилась перед ним хрупкая седая женщина.

– Дашка, – ахнул он. – В рот мента и весь угрозыск. Тебя и не признать. Ты какого хрена здесь делаешь?

Не отвечая, она вдруг тихо заплакала.

– Ты что? – вытаращил он глаза. Уткнувшись лицом ему в грудь, Даша зарыдала.

Ника долго, провожая «ниву» глазами, стояла неподвижно. Затем, вздохнув, пошла по тротуару. Матвеевна под напором троих своих подчиненных отпустила ее домой по причине встречи с Толиком. Ника свернула к общежитию и вдруг услышала громкий женский плач. Она обернулась и увидела обхватившего Дашу за плечи мужчину.

– Отпусти ее! – бросаясь к ним, закричала Ника. – Гад! – На бегу подхватив суковатую палку, размахнулась.

– День сюрпризов, – снова вытаращил глаза Белый.

Узнав брата, Ника растерялась и, не выпуская из руки палки, медленно пошла к нему. От общежития послышалась трель милицейского свистка.

– Осади мусоров, – бросив в ту сторону быстрый взгляд, попросил сестру Белый, – а то повяжут ни за хрен собачий.

– Тварь! – бросив телефонную трубку, разъяренно выдохнул Артур и взглянул на лысого здоровяка. – Сказала, что, если не получит свою долю в течение недели, отдаст бумаги налоговой полиции. А это все. – Он провел ребром ладони по горлу. – У нее номера банковских счетов записаны. Они проверят бумаги, и караул. Ведь на мне только бензоколонка. Я налог платил с нее. А про два звена старательских не знает никто. Представляешь, что будет? Налог-то хрен с ним, как-нибудь откручусь. Но если на мужиков выйдут, те скажут, что золото отдавали мне. Я им деньги как бы от золотоприемной кассы отдавал. Тварь! – снова взъярился он. – Надо ее давно было…

– А вот хрен ты угадал, – возразил лысый. – Она наша дырка во всей этой системе поиска золота на самолетах. Не знаю как, но через нее до ста килограммов уходило. В Хабаровске получали. Правда, шкуру, конечно, дерет, но зато без всякого атаса злато на материк вывозим. Там сейчас цены на него бешеные. Зря ты в это дело Ритку втянул. – Он помотал головой. – Ревизией какой-то ее пугаешь, налоговой полицией. У нее, конечно, рыло в пушку, но не настолько, чтобы на убийство идти. А лихая бабенка, – неожиданно восхитился он, – с ходу Лешеньку выцепила и привязала махом! А чего? – Он хохотнул. – И ей мужик под боком, и вы на него вроде поставить хотите. Не прогадаете? А то попадете, как кур в ощип. Он, может, и дела не сделает, а вас за горло ухватит. Ритка же говорит, что крученый фраер. Я давно предлагаю взять парочку артелей, перед тем как они золото повезут сдавать, и на материк. Куда-нибудь в среднюю полосу. Купим пару ларьков и магазинчик. И все. Откуда деньги на покупку, даже дураку понятно – с Колымы приехали. Сейчас металл можно на материке за большие бабки продать. Правда, и обуть могут. Палец в рот