– Рад слышать столь категоричное утверждение, – ухмыльнулся Стаc, – потому что в противном случае…

– Прошу впредь в моих словах не сомневаться, – сухо заметила Олич.

– Сомнение помогает выяснить истину, – сказал Стаc. – В таком деле, как наше, оно просто необходимо. Я говорю про сомнение, – уточнил он.

– Привет, – в комнату вошел Белый.

– Вопросы еще есть? – Олич посмотрела на Маршала.

Тот взглянул на остальных.

– Я ухожу, приеду через три дня. Они, – кивнула Олич на четверых крепких парней, – в вашем распоряжении. До свидания. – Процокав каблуками, быстро вышла.

– Вы тоже можете идти, – выпроводил ее людей Маршал. Когда они вышли, посмотрел на Стаса. – Ну, что ты об этом думаешь?

– Мое мнение не изменилось, – спокойно ответил – Золото можно взять. Единственное, о чем она молчит, это уход. Правда, отметила у себя на карте то место, куда мы вышли по ручью. И ее это устроило.

– Я заметил, – согласился Маршал.

– Мне-то кто-нибудь разжует, что к чему? – спросил Белый. – Кто такие качки, которые только что слиняли?

Когда Белый, уходивший последним, закрыл за собой дверь, Маршал некоторое время сидел неподвижно. Через три дня он узнает о деле все. Правда, ему не нравилось, что в течение сорока трех минут они будут уходить с золотом. Пусть по ручью и засыпав следы после налета кайеннской смесью – старое, испытанное средство, чтобы сбить собак со следа, – но уходить. Чтобы не поселить волнения среди сообщников, он придумал сказочку о воздушных ямах, которые якобы заглушают сигнал радиоволн. И ему поверили. Но сам Маршал знал, что это не так и уже через семь минут центр найдет пеленгом автобус и примет меры. Нажать кнопку тревожной связи старший охранник не успеет. «Правда, при условии, что он будет убит, – возразил себе Маршал. – Стрелять по видимым мишеням одно. Стрелять наугад по движущемуся, пусть на малой скорости, но все же движущемуся автобусу – совсем другое. Правда, Олич уверяет, что пули попадут в охранников».

Он вытащил из-под кровати завернутые в брезент пять внешне похожих на противотанковые ружья времен Отечественной войны винтовок с откидывающиеся для стрельбы с упора ножками. По маркировке понял, что винтовки изготовлены в. Японии. Патронов к каждой было по три. «В сущности, это уже много, – усмехнулся он. – Для повторного выстрела времени просто не будет». Поставив ножки винтовки на стол, прицелился в дверь, которая вдруг стала открываться. Он сдернул винтовку со стола и замотал ее в одеяло. В комнату вошла Ника. Она посмотрела на него странным, испытующим взглядом.

– Что случилось? – Маршал подошел к ней. – Что-нибудь с Алексеем?

– Нет. Я все слышала, – сказала девушка.

– И что? – улыбнулся он. – Пойдешь заявлять в милицию?

– Нет. – Она опять покачала головой. – Я хочу участвовать в этом.

– Вот как? – весело удивился Маршал. – В качестве кого? Может, вместо Белого? – Перестал улыбаться и серьезно проговорил: – Иди домой. И забудь все. В противном случае у Алексея будут большие неприятности. Тебе, может быть, он безразличен, но он тебя любит и за свою сестру готов черт знает на что. Иди! – Он нетерпеливо махнул рукой на дверь. – Я хочу спать.

– Я займу у тебя, самое большее, полчаса, – упрямо сказала Ника. – Выслушай.

– Что решил? – спросил Вячеслав Толика, который понуро смотрел на свежую могилу.

– А что решать? – тусклым голосом проговорил тот. – Уезжать надо. Двенадцать миллионов есть. Заработал. Заеду к Нике в Сусуман, и уедем.

– Одного оставляете, – сказал Орехов. – Мужики, бульдозеристы, тоже в разные стороны. Может, останешься? – с надеждой спросил он. – Пару человек найдем и звеном поработаем. Все-таки мы друг друга знаем и, как говорится, через беду вместе прошли. Ну так как?

– Не могу, – помотал головой Анатолий. – Если честно сказать, не то что боюсь, просто как-то на душе погано. Да и устал я здорово.

– Вообще-то я тоже, – кивнул Орехов. – Ну, ладно. Ты когда уезжаешь?

– Завтра из больницы выписываюсь. Уколы да перевязку в любом медпункте сделать можно.

– Тоже правильно, – согласился Вячеслав. – В больнице сейчас лежать себе дороже.

Олич осмотрела подготовленную площадку и довольно улыбнулась.

– Когда будет совсем готова? – спросила она грузного человека в соломенной шляпе.

– Как вы велели, – хрипло отозвался он. – Материалы подвезут сегодня. Архитектор разметил под котлован.

– Отлично, – кивнула Майя Яновна. – Надеюсь, до снега дом будет готов. Каждый день сообщайте мне, что сделано.

– Разумеется, – кивнул грузный.

Олич быстро пошла к машине. Увидев подъехавший «джип», остановилась. Из машины вышел молодой узкоглазый человек и быстро подошел к ней.

– Извините, – виновато проговорил он, – я не смог в тот день вас встретить. Понимаете…

– Ты обязан был это сделать, Эдик, – сухо перебила его она. – Итак?