– Но мы же едва терпели друг друга, – попыталась спорить с ним Мелани. Она хотела убрать со стола, но Уайт преградил ей дорогу. Она остановилась, и ее глаза сверкнули и расширились.

– Ты была… такой сильной, – тихо произнес он, взяв ее за руку. – Такой уверенной. Я завидовал тебе, но в то же время и боялся до смерти.

– Наверное, ты неправильно меня понял, Даррел, – сказала Мелани, рассмеявшись.

– Может быть, именно ты видишь себя не в том свете. – Он коснулся указательным пальцем ее горла. – Ты гораздо больше и значительнее, чем сама о себе думаешь. И ты заслуживаешь счастья.

Мелани отвела его руку и отвернулась.

– Я и так счастлива, – хмуро ответила она.

– Тогда почему ты так стремишься уехать куда-то? – пожал плечами Даррел. – Знаю по собственному опыту, что манны небесной во Флориде ты не найдешь.

– Но и здесь меня ничто не держит, Даррел, – глотнув, ответила Мелани. – И никто не держит. Мусс нужно поставить в холодильник, – словно спохватившись, добавила она и удалилась.

«День седьмой. Во второй половине дня звонила отцу. Перспективы пока весьма туманные. Первый цикл химиотерапии завершился. Я еще никогда так не стремилась к одиночеству. От отчаяния хочется стукнуть кулаком по стене или побить кого-нибудь. Но кого винить в том, что чужеродные клетки плодятся в теле моего отца, словно термиты, растекающиеся по стволу дерева?

Можно было бы во всем обвинить табачные компании, сигареты которых он курил, но это уже ничего не изменит. Каждый раз, когда я звоню ему, мне кажется, что часы начинают тикать все быстрей и быстрей, словно напоминая: болезнь подступает все ближе. Что, если химиотерапия не даст результатов и рак распространится дальше? Что, если вторая стадия разом перерастет в четвертую?

Наверное, мне нужно выйти из состязания. Причем немедленно. Сесть на самолет и лететь к отцу, а потом попытаться заново склеить свою разбитую жизнь…»

– Сегодня твоя очередь готовить ужин, – прочирикала Сьюзи, войдя на камбуз. – Мы бросили жребий и вытянули твое имя. Тебе будет нетрудно. У тебя ведь есть помощник.

Мелани со вздохом захлопнула дневник.

Вслед за Сьюзи на камбуз протиснулся Даррел Уайт.

После их последнего разговора она старалась избегать его. Было намного легче обходить стороной Даррела и все его вопросы, чем пытаться дать на них ответы. Поэтому Мелани предпочла обратиться к своему дневнику, а Даррел оставил ее в покое и уединился в носовой каюте, достав учебники. После нескольких часов напряженного чтения у него под глазами образовались темные круги.

Несмотря на свой обет держаться от Даррела подальше, Мелани вдруг почувствовала странное желание поделиться с ним частью своих проблем, довериться ему. Беспокойство об отце, мысли о новой жизни, в которую она готова погрузиться без подготовки, и сомнения о благополучном исходе того и другого тяжким бременем легли на ее плечи.

Даррел производил впечатление человека, способного справиться с чем угодно. Он назвал ее сильной, но ошибся. В данный момент она чувствовала себя слабой и беззащитной.

– Уверена, что вы двое не возражаете потрудиться на пару, – громко проговорила Сьюзи, заставив Мелани вздрогнуть и вернув ее к реальности. – Сделайте доброе дело – состряпайте что-нибудь приличное. В морозилке найдете пару цыплят. Их вместе с овощами прислала Синди.

Единственный человек, на которого Мелани может смело рассчитывать, – она сама. Ей не следует забывать об этом, чтобы не попасть в соблазнительный фокус светящихся голубых глаз Даррела Уайта. А ведь он выглядит именно так, таким она в своих мечтах представляла себе идеального мужчину…

Расправив плечи, Мелани взяла протянутый Сьюзи фартук. Завязывая его, она старалась избегать пристального взгляда Даррела.

– А я думал, что рестораны будут обеспечивать нас полноценным ужином, – хмыкнув, проговорил он.

– На это дали согласие лишь два или три заведения, – ответила Сьюзи. – Поэтому питаться готовой пищей мы будем далеко не каждый день. Сегодня, например, надо рассчитывать на собственные силы, – добавила старуха и, передав Уайту фартук побольше, удалилась к своему дремавшему супругу.

Камбуз освещался тремя яркими лампочками, вмонтированными в потолок. Кроме того, имелся еще небольшой иллюминатор. Выглянув в него, Мелани увидела внизу десятка два человек, собравшихся вокруг яхты, многих из которых она узнала, потому что видела их в своей парикмахерской: Некоторые, вооружившись фотоаппаратами, делали снимки.

Скорее всего, у меня ничего не получится, решила вдруг Мелани. Задернув шторы, она повернулась к Даррелу.

– Наша популярность растет не по дням, а по часам.

Уайт отодвинул край шторы и выглянул наружу.

– Не удивлюсь, если какой-нибудь нетерпеливый парень запрыгнет на палубу и начнет снимать через иллюминаторы. Особенно интересное зрелище будет в душевой кабинке!

– Даррел, что это ты говоришь!

– А что? – усмехнулся он. – Я бы на их месте не упустил такой возможности. Знаешь, каким я был в молодости?..

Он шагнул ближе, и Мелани испугалась, подумав, что он хочет поцеловать ее. Но, вопреки здравому смыслу, взгляд ее скользнул по его лицу и в ее глазах мелькнуло восхищение. Уайт был великолепен: резкие черты лица, широкие плечи, под рукавами хлопковой рубашки угадывались мощные бицепсы. Его кобальтовые глаза глядели на нее с доброй усмешкой и, казалось, постоянно подсмеивались. Но сейчас во взгляде Даррела не было ни смешинки. Лишь обжигающий огонь, который, обжигая, медленно растекался по ее венам.

Нестерпимое желание прильнуть к нему вдруг охватило ее с такой силой, что она вздрогнула. А что, если…

Что, если он поцелует ее? Но неужели это так плохо?

Прошедший день принес ей массу смешанных ощущений. Эх, в отчаянии думала она, если бы выйти наружу хотя бы на несколько минут! Развеяться, выбросить из головы образ стоящего рядом мужчины. Если, конечно, это возможно.

Даррел с любопытством взглянул на нее, потом шагнул к раковине.

– Так, значит, ты считаешь, что я какой-то особенный?

– Нет, я хотела сказать, что ты… не совсем обычный, – ответила Мелани, придав голосу прежний насмешливо-саркастический тон, всегда скрывавший ее истинные чувства. Она подождала, пока он закончит мытье посуды, потом ополоснула руки, не замечая насмешки в его глазах.

– Жаль, – сказал он. – Я ждал большего для себя комплимента. А вот тебя я всегда считал неординарной личностью, однозначно выделяющейся на общем фоне.

– Послушай, Даррел, нас ждет работа, – нетерпеливо прервала его Мелани.

Нет, ей надо думать не о нем, а о том, чтобы выиграть «Эллиану». И лучше побыстрее забыть о поцелуе…

– Ах да, ужин! – прищурился Даррел. – Думаешь, нам удастся состряпать что-то, что произведет впечатление на остальных?

– Будь мы поумней, то подсыпали бы в еду мышьяка, – усмехнувшись, ответила Мелани.

– Выше голову! – Даррел достал из холодильника цыплят в целлофане и выложил их в раковину. – Сомневаюсь, чтобы эти люди продержались еще хотя бы неделю.

Мелани так громко хлопнула ладонью по стойке, что привлекла несколько раздраженных взглядов со стороны сидящих в кают-компании.

– У меня совсем мало времени! – сквозь зубы проговорила она. – Да нет! – ее глаза вспыхнули. – У меня вообще его нет…

– Тогда почему же ты до сих пор здесь? – удивился Уайт. – Почему прямиком не отправишься к своей цели – туда, куда ты стремишься всей душой?

– Я дала обещание. И эта яхта поможет мне его сдержать. Это слишком важно. – Она достала луковицу и принялась резать.