И неожиданно он понял, что должен немедленно уйти отсюда. Он хотел покинуть эту атмосферу, где элегантность и красота скрывали только ложь и скуку.

– Передайте леди Синтии мои сожаления, – сказал он очень холодно, весь кипя от злости. – При таких обстоятельствах я не могу наслаждаться даже спектаклем.

Маркиз ничего не ответил. Только слегка кивнул, повернулся и медленно ушел. Брайан смотрел ему некоторое время вслед, желая убить на месте.

Затем тоже повернулся, гордо расправил плечи и вышел в холодную ночь.

Леди Синтия только и думала о том, как неожиданно ушел капитан Шеффилд. Она была уверена, что потеряла его навсегда.

Когда кузен Роберт занял место капитана после антракта, Синтия знала – случилось что-то ужасное.

Роберт отмалчивался, как всегда. Но по его лицу она поняла, что кузен очень сердит.

– Где капитан? – спросила она, видя, что он и не пытается ничего объяснять.

Маркиз посмотрел на нее бесстрастным взглядом. Если бы мысли Синтии не были так заняты капитаном, то она догадалась бы, что ее кузен в ужасном настроении.

– Что случилось, Роберт? – прошептала она.

Голоса в партере уже смокли, и занавес поднялся. Начинался второй акт.

– Ничего не случилось, Синтия, – ответил маркиз. – Пока ничего не случилось…

– Тогда где же он?

Ее кузен небрежно пожал плечами.

– Понятия не имею. И мне это абсолютно безразлично.

Он уселся поудобнее и стал смотреть на сцену, давая всем своим видом понять, что тема закрыта.

Леди Синтия положила свою руку ему на рукав.

– Роберт, скажи мне, что случилось, или, клянусь, я дам тебе в ухо.

От такой угрозы он слегка улыбнулся.

– Это было бы весьма забавно, дорогая, – пробормотал он, уставившись на нее ледяным взглядом. И когда она уже потеряла надежду услышать ответ, маркиз сказал равнодушно: – Тебе это будет неинтересно знать, Синтия, поверь мне.

Больше он не захотел говорить об этом. Он даже избегал встречаться с ней несколько дней.

Так что Синтия не имела возможности узнать, почему так резко покинул ее капитан Шеффилд и почему он до сих пор не подает о себе вестей.

Каждый вечер, в тиши своей комнаты, Синтия вынимала из секретера пакет с расписками капитана и сидела, подолгу размышляя.

Может быть, содержимое этого пакета объяснит ей странное поведение капитана? Она хотела открыть конверт, но не решалась. Синтия обещала себе, что не будет лезть в личные дела капитана Шеффилда.

Она намеревалась сама отдать пакет ему в руки и ждала, когда капитан придет.

Капитан не пришел и на четвертый день. Только тогда Синтия последний раз достала пакет, обернула его коричневой плотной бумагой и отправила капитану с посыльным.

Теперь она может забыть обо всем этом деле, подумала Синтия, зная, что уже никогда не забыть ей капитана Шеффилда.

Если бы Синтия следовала своему первоначальному плану! Надо было относиться к мужчине, – кто бы он не был, – только официально и холодно. И тогда бы она не попала в такую глупую ситуацию. Теперь же Синтии остается только признаться себе, что она влюбилась в мужчину, который к ней абсолютно равнодушен.

Да, она влюбилась!

Синтия это поняла, но слишком поздно. Она вернула капитану его расписки, и теперь он полностью свободен. Ее деньги удерживали его, признавала она с необычным для нее цинизмом.

Он получил ее деньги. И что же теперь? Ему не нужна больше леди Синтия Лонсдейл, стареющая вдова, которая решилась на такой отчаянный шаг и захотела купить себе мужскую…

«А что мужскую?» – подумала она.

Мужскую преданность? Может быть, его мужскую дружбу? И, естественно, его нежность? Его любовь. И, конечно, его тело.

Синтия глубоко вздохнула и закрыла глаза…

Да, она хотела этого, подумала Синтия. Это правда. Она почувствовала, как ее охватила горячая волна.

Синтия хотела ощутить его руки, почувствовать его крепкие объятия, его губы на своих губах… Дрожь прошла по ее телу от этой мысли о его требовательных чувственных губах. О, как она хотела отдать ему всю себя!

Синтия открыла глаза.

Нет, этого никогда не будет, подумала она. Это чистое безумие. Капитан уже сделал свой выбор. Так надо полагать, судя по его молчанию. Он решил с ней больше не встречаться.

Но Синтия не позволит этому непредвиденному обстоятельству перевернуть всю ее жизнь!

Глянув на стол, заваленный приглашениями, Синтия выбрала одно.

Да, сказала она себе твердо, она согласна прокатиться с графом Ярмутом сегодня вечером!

Отбросив сомнения и тревоги, Синтия тут же взяла лист бумаги и написала ответную записку, прежде чем успела пожалеть о своем решении.

Но пожалеть ей действительно пришлось…

Потому что именно этим вечером, проезжая по парку вместе с веселым и довольным графом, она впервые за последнюю неделю увидела капитана Шеффилда.

Впрочем, это не облегчило страданий Синтии и не давало ответа на вопрос, почему капитан избегает ее. Фактически, увидев капитана Шеффилда, оживленно беседующего с несравненной Джорджиной Гриншоу, совсем юной, но уже очень известной в свете красавицей, Синтия окончательно расстроилась.

Не было никаких сомнений, что капитан заметил Синтию. Она догадалась по блеску его глаз. Капитан будто нарочно наклонил курчавую голову к золотистым кудряшкам мисс Гриншоу. И тогда Синтия повернулась к своему спутнику и улыбнулась так нежно, как только могла. Ей показалось, что у нее треснула кожа на лице от этой неестественной улыбки.

Позднее, уже дома, Синтия решила не участвовать в музыкальном вечере, которого она ждала, ушла к себе и легла спать. Ее мучила мигрень.

– Значит, ты хочешь удрать? – с укоризной в голосе спросил Чатам.

Брайан сразу взвился.

– Не лезь не в свое дело, Дик, – грубо сказал капитан и так грохнул кружкой об стол, что эль выплеснулся через край. – У меня нет выбора, ты же сам видишь. Я свалял дурака. Что мне теперь делать? Самому прыгнуть в ее сети?

Чатам положил себе еще баранины с грибами и налил из большого коричневого кувшина эля в кружку. Затем он посмотрел внимательно на своего друга.

– Ты уверен, что леди Лонсдейл знала о твоей игре с маркизом Монроялем?

Капитан поднял глаза к потолку, всем своим видом выражая гнев и нетерпение.

– Разве я не говорил тебе дюжину раз, Дик? – прорычал он. – Этот негодяй сам сознался, что они вместе задумали все дело!

– Прямо так и сознался? – упрямо настаивал Чатам.

– Он не отрицал этого. Я спросил его, был ли у них план заманить меня в ловушку, и маркиз не мог отрицать. – Брайан вспомнил ухмылку маркиза и невольно сжал кулаки. – Я хотел прибить его на месте.

– Ты главное не убивайся, – добродушно заметил Чатам. – А что касается Монрояля… Не отрицать еще не значит утверждать, пойми это. И не надо поддаваться унынию, старина. Дело идет о чести леди. Надеюсь, ты не желаешь ей зла.

Дик снова прав, признался себе капитан несколько часов спустя, переодеваясь у себя дома.

Брайан собирался на музыкальный вечер к миссис Гриншоу. Обычно капитан избегал таких собраний, но в этот раз его уговорил Дик. Брайан знал, что сама миссис Гриншоу довольно претенциозная матрона,