стражи.

– Мы перехватили гонца сбежавшего генерала, – шепотом проговорил Лу А-лунь. – Он спешил в Столицу с донесением на имя самого Сына Неба.

– Донесение, – коротко бросил Чжоу-ван, требовательно протягивая руку.

Начальник стражи извлек из рукава небольшой свиток и с поклоном передал его принцу.

Некоторое время Чжоу-ван молча читал при свете свечи, которую держал предусмотрительный Лу А- лунь.

– Что ж, этого следовало ожидать, – проговорил он, закончив чтение и скомкав в кулаке бумагу.

– Осмелюсь предположить, сиятельный принц, – склонил голову Лу А-лунь, – что генерал Чи Шу-чжао, которого следовало бы прозвать не Стальным Хребтом, а Старой Лисой, отправил не одного и даже не двух гонцов! А возможно, и пару почтовых соколов. Так что его донесение все равно попадет в Столицу – и с этим мы ничего не в силах поделать.

– С этим – ничего, – на удивление спокойно согласился принц Чжоу, – но мы можем сделать кое-что другое. Наши депеши уже отправлены?

– Еще утром, как вы и велели, сиятельный принц!

– Хорошо. Пока в Бэйцзине будут ломать голову над тем, что происходит в Нинго, пока решат послать сюда инспектора или гонца с вызовом для разбирательства в Столице, мы успеем как следует подготовиться. С арестованными уже ведется необходимая работа?

(«Конечно, – подумал судья Бао, – инспектору он надеется всучить взятку, а в Столице у вана большие связи».)

– Разумеется, сиятельный принц! Со всеми, кроме судьи. Его мы взяли последним.

Выездной следователь весь обратился в слух.

– А вот он-то меня и интересует в первую очередь. Ты не забыл обвинения?

– Что вы, сиятельный принц! Заговор, незаконное присвоение ванских доходов, подстрекательство к бунту, организация покушения…

– Достаточно, – махнул рукой Чжоу-ван. – Главное, не забудь, что во всем этом принимал участие преподобный Бань, ставленник тайной канцелярии! Это должно подействовать. Не на арестованных, конечно… и отправь гонцов к областным ванам – они должны знать правду.

Принц Чжоу сухо усмехнулся.

«Сильный ход, – оценил судья. – Ни один ван не любит тайную службу. Это может на некоторое время удержать их от выступления на стороне Стального Хребта. Хотя…»

Дальнейшее выездной следователь додумать не успел: кто-то деликатно поскреб по отгораживавшей кабинет ширме, явно прося позволения войти.

Судья поспешно убрал из Недремлющего Ока покои Чжоу-вана – и в тот же момент увидел знакомые руки, деловито сгребавшие свитки на левом нижнем изображении.

– Тревога! – поспешно произнес Бао договоренное слово. – Руки в Четвертой канцелярии! Второй стеллаж справа от входа, третья полка сверху. Тревога!!!

На картинке забегали суетливые муравьи, позади послышался изумленный вздох – не дождавшийся ответа посетитель решил войти без позволения, – но выездному следователю сейчас было не до него.

Впрочем, суета довольно быстро закончилась, руки убрались восвояси, утащив несколько свитков, а перед судьей неожиданно возникла такая жуткая рожа, что он невольно отшатнулся.

– Дай Ци-чао Беспощадный, возглавляющий Четвертую канцелярию, нижайше благодарит высокоуважаемого сянъигуна за своевременное предупреждение, – произнесла рожа высоким, чуть надтреснутым голосом, демонстрируя роговые пластины вместо зубов. После чего Беспощадный отодвинулся назад и исчез раньше, чем выездной следователь успел что-либо ответить.

– И я тоже присоединяюсь к достойному господину Дай Ци-чао и выражаю свое восхищение, – раздался за спиной знакомый голос, и судья с ужасом обернулся.

Неужели?!

Нет, это был не Сингэ Третий, а уже знакомый Бао лазоревый дракон-секретарь из приемной Владыки.

– От имени великого Янь-вана выражаю вам его благодарность за успешную работу на благо Преисподней, – немедленно затараторил дракон, стыдливо пуская дым из ноздрей. – Владыка Янь-ван спрашивает, удобно ли вам работать, не нужна ли какая-нибудь помощь?

– Нет, благодарю. – Судья встал и поклонился в ответ, хотя больше всего ему сейчас хотелось поскорее выпроводить дракона прочь из кабинета, пусть даже и пинком в чешуйчатый зад.

То, что лазоревый был раза в три больше судьи, значения не имело.

– Но, может быть, вам требуется помощь наверху, в мире живых? – скосил дракон на судью проницательный янтарно-желтый глаз. – Не стесняйтесь, говорите!

Что-то насторожило судью в последних словах лазоревого. Уж слишком настойчиво предлагал Владыка Янь-ван свою помощь… или это его секретарь переусердствовал в служебном рвении?

Сингэ Третий тоже все норовил убедить судью не запираться при допросе…

Судья был человеком гордым и не привык принимать подарки. Кроме того, он хорошо усвоил, что бесплатный рис бывает только в тыкве-ловушке!

– Благодарю еще раз. – Бао церемонно сложил ладони перед грудью, после чего как бы невзначай коснулся пояса – того места, где у него обычно висела печать.

– Ну, как знаете, – смешался секретарь. – Тогда, может быть, вам нужен помощник?

– Нет! Не нужен! – рявкнул судья, отчетливо представив себе, кто именно окажется этим помощником.

И дракон моментально все понял: с поклоном скользнул назад и проворно исчез за ширмой, украшенной орнаментом из зеленых ветвей и разноцветных бутонов.

Выездной следователь перевел дух, успокаиваясь, и снова уселся на прежнее место. Вгляделся в Адское Око, ленивым движением сменил изображение, уже совсем было собрался затребовать свитки судеб Восьмой Тетушки и Фан Юйши (эх, давно пора было!) – и не успел.

Рабочая ночь закончилась.

Разбудил судью лязг отпираемого замка.

«На допрос», – догадался выездной следователь и не ошибся.

Трое внушительного вида стражников сразу заполнили собой всю камеру, сюцай вскочил немедля, а замешкавшийся судья Бао получил чувствительный пинок, но смолчал – ожидать вежливого обращения со стороны тюремщиков было по меньшей мере глупо.

Как выяснилось, в коридоре их ждали еще двое. Сингэ Третьего повели направо, судью же толкнули в противоположную сторону.

Шли долго; петляли еще более мрачными, чем основной коридор, боковыми проходами, и Бао раздумывал в такт шагам: действительно ли подземелья ванского дворца столь обширны, или его просто- напросто водят по кругу, мороча зачем-то голову?

Впереди послышался шум, по стенам заметалось рваное чадящее пламя факелов, конвоиры немного посторонились, вынудив и судью прижаться к стене, – вскоре мимо них за ноги протащили хрипящего человека. Выездной следователь вгляделся и чуть не ахнул – ссадины, распухшие губы, заплывший глаз и измазавшая пол-лица кровь из разбитого носа делали начальника уезда практически неузнаваемым!

«Специально показали, дабы я заранее устрашился», – отметил судья Бао, ощущая, что, несмотря на напускное хладнокровие и попытки отвлечься от предстоящего, он действительно боится все сильнее.

«Что же ты?! – попытался пристыдить сам себя достойный сянъигун, снова шагая по коридору между конвоирами. – Тоже мне, Господин, Поддерживающий Неустрашимость! Вот и поддерживай! Хотя бы в себе, если теперь больше не в ком!»

Это немного помогло… или скорее помогло немного.