Молодые люди во все глаза уставились на великана. Он не шутил. Ответы Кристиана привели его в ликование. Дидель плясал по лавке, размахивая ручищами. Грохот, поднявшийся от его танца, мог испугать дракона. Зато кречет, видимо, привык к манерам хозяина.

Бело-рябой, похожий на сугроб, битый первой оттепелью, красавец наклонил изящную головку и с насмешкой заклекотал.

– Вот! И Тихоня одобряет! Юноша, заяви ты, что соколиная охота для тебя – плюнуть и растереть, и я выпер бы тебя вон! Разбирайся ты в кормах хоть самую малость – вон, и баста! Отличай шарга от сапсана, а их обоих – от лаггара, и конец разговору!

– Почему? – Кристиан задохнулся от изумления.

Великан степенно огладил усы.

– Писать надо на чистом листе, дурачок… Ладно, последнее испытание. Ты боишься хищных птиц?

Вспомнилась гарпия. Пальцы откликнулись дрожью.

– Н-не знаю…

– Иди к клетке. Иди, говорю! Стань поближе и смотри на Тихоню. Ну?!

В двух шагах от клетки Кристиан замер, раздумывая.

– Ближе!

Он сделал еще шаг. Кречет с раздражением вскрикнул, но сразу успокоился. Лишь косил на парня недобрым глазом. Щелкнул, предупреждая, клюв. Дрогнули кончики крыльев. На шейке встопорщились перья.

«Маленький какой…» – подумал Кристиан.

– Не боюсь…

Он задохнулся, сообразив, что говорит правду. Чистую, как слеза, сладкую, как мед, выстраданную и честно заработанную правду.

– Не боюсь! Ни капельки!

– Оставайся, – кивнул Дидель. – Будем работать.

– Разрешите, мастер?

Гарпия заявилась, как всегда, не вовремя. Доцент уже протянул руку за шляпой, собираясь идти обедать. Но гнать Келену не хотелось. Да, Кручек всякий раз вздрагивал, задерживая взгляд на лице гарпии. Агнешка, родившаяся заново, обретя крылья и облик ангела! – темного ангела с когтистыми лапами… Ерунда, чушь! Он – ученый. Он прекрасно все понимает… когда-нибудь привыкнет…

«Вряд ли», – подвело итог жестокое сердце.

«Стоп, – дал команду трезвый рассудок. – Объект исследования; „альтернативный специалист“, чьи методы требуют изучения. Не более. Прочь сантименты!»

– Входите, сударыня. У меня – обеденный перерыв. Но я готов задержаться…

Он обнаружил, что тянется к шляпе, висящей на крючке, и неловко убрал руку за спину.

– Извините, мастер. Я не отниму у вас много времени. Или мне зайти позже?

По оперению гарпии прошла едва уловимая глазом волна. Цвет перьев сменился с шоколадного на темно-вишневый. Знак смущения? Возможно, гарпии так краснеют? Ответа он не знал. Еще одна загадка – самая пустячная из всех, связанных с Келеной.

– Минута-другая роли не играет. Я вас слушаю.

– Я хочу записаться на ваш факультатив.

– Какой? Я веду ряд факультативов.

– Основы ориентальной и курсорной магии. Вы не возражаете?

– С чего бы я стал возражать? Я рад, если студенты выходят за рамки обязательной программы. Вообще-то ориентальный факультатив ведет мой коллега, доцент Ежи Коламбиус. Но его отправили по обмену опытом в Чурих, и я согласился заменить…

Много болтаешь, приятель, сказал он себе, и умолк.

– Спасибо, мастер. Еще я хотела спросить у вас совета. Какие книги вы порекомендуете мне по следующим дисциплинам…

– Простите, сударыня. Вы обедали?

– Нет, – моргнула гарпия.

Вопрос определенно застал ее врасплох.

– Я тоже. И готов съесть быка. При моей комплекции надо хорошо питаться. Приглашаю вас в «Гранит наук». Сидя за столом, я без спешки дам вам любые рекомендации. А вы в свою очередь ответите на мои вопросы. Согласны?

– Вам не кажется, что это смахивает на свидание?

Гарпия склонила голову набок. В вишневом оперении объявились жемчужно-серые полоски. А в черных глазах заплясали бесенята.

– Кажется! – выпалил Кручек и покраснел.

Смех гарпии походил на звон льдинок.

– Вы – честный человек, мастер! Я буду ждать вас в ресторации. Откройте окно, пожалуйста.

«Зачем?» – чуть было не спросил доцент, и мысленно обругал себя за тупость.

– Да-да, конечно…

Он сунулся к окну кабинета, мимо рабочего стола, заваленного манускриптами – и едва успел подхватить стопку тетрадей, которую зацепил локтем. Убрав тетради от греха подальше, Кручек обнаружил, что подоконник также нуждается в расчистке. Кипы пухлых, как щечки булочницы, конспектов, лабораторный журнал за позапрошлый год, справочник эфирных констант, черновики статей в «Вестник мага»… Венчал этот горный хребет давно разряженный артефакт в виде семи переплетенных колец.

Его назначение вспомнилось не сразу.

«Ну конечно! Автономный концинатор Губертена! Поддержка порядка в жилом помещении… – Кручек схватил конспекты, с трудом развернулся в узком проходе, прикидывая, куда бы пристроить ношу. – Надо бы его зарядить. Все руки не доходят…»

– Я вам помогу.

«Сам справлюсь!» – хотел возразить смущенный доцент, но не успел. Гарпия пушинкой вспорхнула на стол и принялась за работу. Минута, и вокруг нее возник оазис чистой поверхности.

– Передавайте барахло мне, – недипломатично велела она, – а я буду раскладывать. Пороть вас некому, мастер…

Дальше случилось чудо. Книги сами собой сложились в аккуратные стопочки, корешок к корешку – и улетели на полки. Там, к великому удивлению Кручека, оказалось полным-полно свободного места. Бумаги сортировались и исчезали в ящиках стола, будто мертвецы – в могилах при первом крике петуха. Дирижируя метелочкой из конского волоса, гарпия смахивала пыль и между делом уведомляла доцента – где у него что лежит.

Кабинет преобразился, как Принцесса-Грёза, спящая в хрустальном гробу, от поцелуя князя Элоиза. Матиас Кручек с тоской вспоминал былой раскордаш – он сомневался, что теперь сумеет отыскать нужную вещь. Ладно, это ненадолго. Неделя-другая, и здесь вновь вырастут утесы и барханы, меж которых сможет укрыться небольшая армия.

Все-таки зарядить концинатор?

– Премного благодарен, сударыня! Я – ваш должник.

– Вы мне льстите, мастер.

«Год за годом, Матиас. День за днем. Если тебе чего и не доставало, теоретик, так это женской руки. И не только в рабочем кабинете…» Испугавшись крамольных мыслей, доцент залился краской, словно школяр, застигнутый у дамской купальни.

– Окно! – ухватился он за спасительную соломинку. – Уже открываю!

С окном вышла заминка. Похоже, его не открывали со дня сотворения мира. Шпингалеты намертво вросли в петли. Кручек представил, как гарпия опять приходит к нему на помощь, и в сердцах обложил треклятую раму отворень-словом – простым, но действенным.

Он перестарался. Шпингалеты с лязгом вылетели из петель, подняв облако ржавой пыли. Окно распахнулось с грохотом и звоном. Жалобно задребезжали, чудом уцелев, стекла. В лицо ударил ветер, швырнув в кабинет горсть желтых листьев.