Кэмми не сразу поняла, о чем речь (потрясения замедляют мыслительный процесс), но в конце концов до нее дошло, что его больше устраивает обращение по имени. Она кивнула.

— Джонни, конечно, как скажете. Вы нашли револьвер? Патроны к нему есть?

— Нашел. И револьвер, и патроны.

— Можете отдать их мне? Мои мальчики хотят пойти за подмогой. Я все обдумала и решила их отпустить. Если, конечно, вы разрешите им взять револьвер Дэвида.

— Разумеется, револьвер я им дам, — откровенно говоря, расставаться с оружием Джонни не хотелось, — но вы не думаете, что выходить из дома смертельно опасно?

Кэмми пристально посмотрела на него, ни в голосе ее, ни во взгляде не чувствовалось нервозности, но она теребила пальцами то место на блузке, где краснела капелька крови: отметина носа Эллен Карвер.

— Я понимаю, что опасность велика, и не отпустила бы их, если бы они хотели идти по улице. Но мальчики знают тропу, которая идет по лесополосе за домами по эту сторону улицы. По ней они смогут добраться до Андерсон-авеню. Там есть пустующее здание, которое раньше использовалось под склад компанией, занимающейся грузоперевозками…

— “Видон бразерз”, — вставил Брэд.

— И коллектор, который под землей тянется от автостоянки до Колумбус-Броуд. Там они по крайней мере смогут найти работающий телефон и сообщить в полицию о том, что здесь творится.

— Кэм, а мальчики знают, что делать с револьвером?

Вновь спокойный взгляд, но в нем явно читался вопрос: “Так ли обязательно принимать меня за идиотку?”

— Два года назад они с отцом ходили на курсы безопасности. Конечно, основной упор там делался на ружья и правила поведения на охоте, но револьверы и пистолеты тоже не остались без внимания.

— Если Джим и Дэйв знают об этой тропе, бандитам, которые все это устроили, она, возможно, тоже известна. Вы об этом подумали? — спросил Джонни.

— Да. — Наконец-то в голосе Кэмми прозвучало едва заметное недовольство. — Но эти.., лунатики.., приезжие. Иначе и быть не может. Вы когда-нибудь раньше видели такие фургоны?

Возможно, и видел, подумал Джонни. Пока не могу вспомнить где, но если мне дадут время подумать…

— Нет, но мне кажется… — начал Брэд.

— Мы переехали сюда в 1982 году, когда мальчикам было по три года. — оборвала его Кэмми. — Они говорят, что об этой тропе знают только дети, потому что взрослые ею не пользуются, и они уверены насчет коллектора. Я им верю.

Конечно, верите, подумал Джонни, но не это главное. Значит, есть надежда, что они приведут подмогу. Однако прежде всего вы хотите, чтобы они ушли отсюда. Разумеется, хотите, и едва ли кто-нибудь бросит в вас за это камень.

— Джонни, — она повернулась к нему, истолковав его молчание как возражение против высказанного ею предложения, — ведь не так уж давно мальчики чуть старше возрастом сражались во Вьетнаме.

— Некоторые и моложе, — ответил Джонни. — Я там был и видел их. — Джонни поднялся, вытащил одной рукой револьвер из-за пояса брюк, другой — коробку с патронами из нагрудного кармана. — Я с радостью отдам и то и другое вашим мальчикам.., но я хотел бы пойти с ними.

Кэмми глянула на животик Джонни, не такой большой, как у Джозефсона, но достаточно заметный. Она не стала спрашивать, почему он хочет идти, какой от этого будет прок. Она сформулировала вопрос иначе:

— Мальчики осенью играют в соккер, а весной бегают кроссы. Вы сумеете не отстать от них?

— Разумеется, отстану. В забеге на милю или четыреста сорок ярдов. Но не на тропе, которая проходит по лесополосе, или в коллекторе.

— Зачем тешить себя ложными надеждами? — резко произнесла Белинда. Обращалась она к Кэмми, а не к Джонни. — Неужели вы думаете, что мы сидели бы здесь в окружении мертвецов, рядом с пожарищем, если бы в округе работал хоть один телефон?

Кэмми посмотрела на нее, вновь коснулась кровяного пятна и повернулась к Джонни. За ее спиной в гостиной появилась Элли. Глаза ее были широко открыты от горя и перенесенного шока. На подбородке и губах запеклась кровь.

— Если мальчиков это устроит, я возражать не стану. — Кэмми предпочла не отвечать на вопрос Белинды. На данный момент дискуссия на тему “А что будет, если…” Кэмми Рид не интересовала. Потом, возможно, она приняла бы в ней участие, но не сейчас. Для себя Кэмми уже решила, что ее мальчикам делать тут нечего.

— Очень хорошо. — Джонни протянул ей револьвер и коробку с патронами, прежде чем пройти на кухню. Джим и Дэйв — хорошие мальчики, а это ему только на руку. Хорошие мальчики в девяти случаях из десяти делают то, чего хотят от них взрослые. На ходу Джонни коснулся фигурки, которая лежала в кармане его брюк. — Но прежде чем мы уйдем, мне нужно кое с кем поговорить. Это дело важное, не терпящее отлагательств.

— С кем? — спросила Кэмми.

Джонни поднял Эллен Карвер на руки, прижал к себе, поцеловал в щечку и обрадовался, когда ее ручонки обвились вокруг его шеи. Искренне и доверчиво.

— С Ральфи Карвером, — ответил Джонни и унес сестричку Ральфи на кухню.

Как выяснилось. Том Биллингсли держал в доме оружие, но сначала он нашел одежку для Колли. Старую футболку, выдержанную в цветах “Кливлендских медведей” note 44, с зашитой подмышкой, но зато пятьдесят второго размера. Все лучше, чем пробираться на лесополосе голым по пояс. Колли достаточно часто бывал там, чтобы знать о кустах ежевики и шиповника.

— Спасибо, — поблагодарил он Старину Дока, когда они спустились в подвал и мимо стола для пинг- понга направились в дальний угол.

— Ерунда. — Биллингсли поднял руку и повернул выключатель. Под потолком вспыхнули флюоресцентные лампы. — Понятия не имею, как эта футболка ко мне попала. Я всегда болел за “Бенгальцев”.

Старина Док присел над кучей рыболовного и охотничьего снаряжения: спиннинги, сапоги, оранжевые жилеты, чем-то набитые мешки и чехлы. Один чехол он и вытащил. С четырьмя ружьями. Двумя целыми и двумя разобранными. Биллингсли достал из чехла целые.

Колли взял себе винтовку “ремингтон”, более уместную в лесном дозоре, чем его служебный револьвер (опять же будет меньше вопросов, если ему доведется кого-то пристрелить). Эмесу досталась винтовка меньшего калибра. “Моссберг”.

— Она под патроны двадцать второго калибра, — в голосе Биллингсли слышались извиняющиеся нотки, — но чертовски хорошая. Бьет без промаха.

Эмес улыбнулся, показывая, что возражений у него нет.

— Я думаю, мы с ней поладим. — Стив взял “мосси” из рук Старины Дока.

Биллингсли рассмеялся, достал из настенного шкафчика патроны, и все трое поднялись наверх.

Синтия подложила подушку под голову Мэриэл. Лежала раненая на полу, под фотографией Дэйзи, псины с математическими способностями. Они не решились перенести ее на диван: Биллингсли боялся, что разойдутся швы. Мэриэл еще жила, это хороший знак. Она пребывала в бессознательном состоянии, тоже неплохо, учитывая случившееся с ней. Но вот ее дыхание, резкое, отрывистое, совсем не нравилось Колли. Такое дыхание могло оборваться в любой момент.

Ее муж, душка Гэри, сидел на стуле в кухне, развернув его так, чтобы видеть жену. Теперь Колли разглядел ярлык на бутылке. “Мать Делукка”, приторно-сладкий вишневый ликер, который использовался для приготовления тортов. Колли едва не вырвало.

Гэри почувствовал взгляд копа и повернулся к нему. Покрасневшие, опухшие глаза. Больной. Несчастный. Но особой жалости Колли к нему не испытывал.

— Пот.., черт.., ку. — Язык у Гэри заплетался. Он глотал то начала, то окончания слов. — Д.., ей.., пом…

Потеряла чертову руку, расшифровал Колли. Должен ей помочь. Или — да поможет ей Бог.