страницы красовалась цветная фотография Сьюзен Дэй — весьма привлекательной, совсем не такой, как на плакате в витрине магазина Далтона. Там лицо ее казалось невыразительным, даже несколько зловещим, здесь же Сьюзен Дэй была сияющей, с лучистым взглядом. Длинные, с медным отливом волосы были откинуты назад, открывая лицо. Умные, проницательные темные глаза. Значит, Сьюзен Дэй все-таки приезжает. Пессимизм Гамильтона Дейвенпорта был напрасным.

Но то, что увидел Ральф потом, заставило его совершенно забыть и о Дейвенпорте, и о Сьюзен Дэй.

Вокруг рук мужчины, читающего газету, как и возле его макушки, стала собираться серо-голубая аура. Но особенно яркой она казалась вокруг кольца с ониксом, которое носил мужчина. Аура не затуманивала наоборот, проясняла, превращала камень в некое подобие астероида из фантастического фильма…

— Что вы сказали, Ральф?

— А? — Ральф с трудом отвел взгляд от кольца. — Не знаю… Разве я что-то говорил? Думаю, я спросил, что такое гиперреальность.

— Сверхчувствительная восприимчивость, — пояснил Уайзер. — Как будто вы пустились в ЛСД- путешествие <ЛСД — синтетический наркотик.>, не принимая никакой химии.

— О… — протянул Ральф, наблюдая, как яркая серо-голубая аура начала формировать сложные рунические узоры при помощи того пальца, которым Уайзер подбирал крошки от пирога' Сначала это было похоже на буквы, начертанные инеем… Затем на предложения, написанные в тумане… Затем на странные, вызывающие изумление лица. — Ральф моргнул, и все исчезло. — Конечно, конечно. Но послушайте, Джо, если народные средства не помогают, как, впрочем, и патентованные препараты, и даже могут изменить все к худшему, вместо того чтобы помочь, что же тогда остается? Ничего. Правильно?

— Вы будете доедать? — спросил Уайзер, указывая на тарелку Ральфа.

Морозное серо-голубое свечение наподобие арабской буквы из сухого льда сорвалось с кончика его пальца.

— Нет. Я сыт. Возьмите, если хочется.

Уайзер подвинул тарелку Ральфа к себе.

— Не стоит сдаваться так быстро, — сказал он. — Мне бы хотелось, чтобы вы еще раз зашли в «Райт-Эйд», я дам вам пару визитных карточек. Мой вам совет, позвольте этим парням попробовать.

— Каким парням? — Ральф завороженно смотрел, как Уайзер открыл рот, чтобы откусить пирог. Каждый зуб окружало огненно-серое свечение. Пломбы сверкали наподобие маленьких солнц. Крошки пирога и яблочной начинки (спокойно, Ральф, спокойно) тоже светились. Затем Уайзер закрыл рот, и свечение исчезло.

— Джеймсу Рою Хонгу и Энтони Форбесу. Хонг занимается акупунктурой, его кабинет расположен на Канзас-стрит. Форбес же — это врач, владеющий искусством гипноза, он принимает на Хессер-стрит. И прежде чем вы назовете их шарлатанами…

— Я так не скажу, — спокойно произнес Ральф. Рука его потянулась к Магическому Глазу, который он по-прежнему носил под рубашкой. — Поверьте, я этого не сделаю.

— Что ж, отлично. Я вам советую сначала обратиться к Хонгу.

Иголки выглядят пугающе, но сама процедура почти безболезненна. Понятия не имею, что это такое и как срабатывает, зато когда два года назад стало особенно худо, Хонг мне очень помог. Форбес тоже неплох — так я слышал, — но я предпочитаю Хонга. Он ужасно занят, но я постараюсь вам помочь записаться на прием. Так что скажете?

Ральф увидел яркое серое свечение, не толще нитки, вырвавшееся из уголка глаза Уайзера и скатившееся вниз по щеке, как супернатуральная слеза. И это все решило.

— Я даю добро.

Уайзер радостно передернул плечами:

— Умница! А теперь расплачиваемся и убираемся отсюда.

На полдороге к аптеке Уайзер остановился, привлеченный плакатом в витрине. Ральф же только мельком взглянул на него. Он уже видел такой в витрине магазина подержанной одежды.

— Разыскивается за убийство, — отрешенно произнес Уайзер. — Люди вообще потеряли голову.

— Да, — согласился Ральф. — Будь у нас хвосты, думаю, большинство из нас проводило бы все дни в погоне за ним, пытаясь откусить.

— Отвратительная выдумка, — раздраженно сказал Уайзер, — но посмотрите-ка на это!

Он указал на что-то рядом с плакатом, написанное на пыльном витринном стекле. Подавшись вперед, Ральф прочитал три коротких слова: «УБИТЬ ЭТУ СУКУ». От них шла стрелка, указывающая на фото Сьюзен Дэй.

— Господи, — прошептал Ральф.

— Да-а, — согласился Уайзер. Достав носовой платок из заднего кармана брюк, он вытер надпись, оставляя на стекле ярко-серебристый след, видимый только Ральфом.

Пройдя следом за Уайзером в конец аптеки, Ральф замер на пороге кабинета Джо размером не более кабинки общественного туалета, в то время как Уайзер, оседлав единственный предмет обстановки — высокий табурет, — стал звонить в офис Джеймса Роя Хонга, акупунктуриста. При этом он нажал кнопку громкоговорителя, чтобы Ральф мог следить за ходом разговора. Регистратор в приемной Хонга (некая особа по имени Одри, отношения с которой у Уайзера были намного теплее, чем того требовали профессиональные рамки) поначалу сообщила, что доктор Хонг не сможет принять нового пациента до Дня Благодарения. Ральф сразу сник. Уайзер поднял раскрытую ладонь в его сторону — 'Минуточку, Ральф', — а затем упросил Одри найти (или создать) свободное местечко для мистера Робертса в начале октября. Еще целый месяц, но все же лучше, чем ждать Дня Благодарения <Официальный праздник в память первых колонистов штата Массачусетс. Отмечается в последний четверг ноября.>.

— Спасибо, Одри, — поблагодарил Уайзер. — Ты не передумала поужинать со мной сегодня вечером?

— Конечно, нет, — ответила девушка. — А теперь, пожалуйста, выключи этот чертов громкоговоритель — я хочу кое-что шепнуть тебе на ушко. Уайзер нажал кнопку и, выслушав, рассмеялся до слез — Ральфу они показались великолепными жидкими жемчужинами. Затем, дважды чмокнув в трубку, он положил ее на рычаг. — Ну вот, все улажено, — сказал Уайзер, вручая Ральфу маленькую белую карточку с датой и временем приема. — Четвертое октября, не так уж здорово, но больше Одри ничего не смогла сделать. Она просто умница. А вот визитка Энтони Форбеса — на тот случай, если вы захотите обратиться к нему.

— Благодарю вас, — сказал Ральф, беря карточку. — Я так вам обязан. — Единственное, чем вы мне будете обязаны, это еще одним визитом, чтобы я знал, как обстоят дела. Ведь я лицо заинтересованное. Знаете, есть врачи, которые вообще ничего не прописывают при бессоннице.

Они предпочитают утверждать, что никто еще не умер от недостатка сна, но ведь это не так.

Ральф подумал, что это известие должно его напугать, но не почувствовал ничего подобного, по крайней мере в настоящий момент. Свечения и ауры исчезли — ярко-серые вспышки из глаз Уайзера, когда девушка что-то говорила ему по телефону, были последним видением. Ральф уже начинал считать, что все это лишь ментальные образы, вызванные комбинацией чрезвычайной усталости и упоминанием Уайзера о гиперреальности. Была еще одна причина для подъема духа — теперь у него есть назначение на прием к человеку, который помог этому мужчине при сходных обстоятельствах. Ральф решил, что позволит Хонгу вкалывать в себя иглы, пока не станет походить на дикобраза, если только это даст ему возможность спать до восхода солнца. Но было еще и третье: серые ауры оказались не такими уж пугающими.

В некотором роде они были… Интересными.

— Люди постоянно умирают от недосыпания, — говорил между тем Уайзер, — хотя медэкспертиза дает успокаивающий диагноз: «Самоубийство», вместо того чтобы в графе «Причина смерти» написать: «Бессонница». Алкоголизм и бессонница имеют много общего, но главное в следующем: и то, и другое болезнь сердца и ума, и, если им позволить беспрепятственно развиваться, обычно они намного раньше разрушают дух, прежде чем им удается уничтожить тело. Поэтому люди действительно умирают от недостатка сна. Для вас это очень опасный период, Ральф, поэтому надо срочно позаботиться о себе. Если