– Какая милая штучка! – услышала Анет мелодичный голос у себя за спиной и, вздрогнув от неожиданности, осторожно повернулась. На ступенях склепа стояла полупрозрачная серебристая девушка. Длинные, похожие на туман волосы струились у нее за спиной и спускались до самой земли. На узком лице, с тонкими аристократичными чертами и эльфийскими глазами, застыло грустное, отрешенное выражение. Эльфийка была одета в какие-то полупрозрачные тряпки, больше всего похожие на небрежно наброшенную на голое тело простыню.

– Ты кто? – Анет безуспешно пыталась найти взглядом хоть кого-нибудь из своих так называемых телохранителей. Даже паршивец гхырх и тот куда-то исчез.

– Кто я? – удивленно спросила девушка и подлетела ближе, не отрывая взгляда от руки Анет. Она смотрела на «Низвергающего в бездну». – Разве важно, кто я? Важны лишь эти милые штучки. – Рука девушки-призрака коснулась ледяными пальцами кожи рядом с браслетом. – Я так люблю красивые штучки, – вздохнула эльфийка. – А у меня их совсем не осталось. Подари мне вот этот красивый браслет, и я не трону тебя.

– Я бы с радостью, честно, – улыбнулась Анет.

Первый страх перед призраком пропал, и девушка прониклась к давно умершей эльфийке симпатией. Анет видела перед собой такое же одинокое и несчастное существо, как и она сама. Девушка потихоньку рассказала призрачной эльфийке все: и про себя, и про браслет, и про то, почему она не может его никому отдать, даже несмотря на то, что очень этого хочет. Эльфийка внимательно слушала, разглядывая Анет своими огромными темными глазами, и молчала. Встрепенулась призрачная девушка только один раз, когда речь зашла о Хакисе.

– Хакиса! – прошипела она, изменившись в лице. – Это из-за нее все! У нее мои штучки!

Анет отшатнулась, увидев нечеловеческую ярость, появившуюся в глазах призрака, но эльфийка на удивление быстро пришла в себя и тихо сказала:

– Я не буду забирать у тебя твою штучку. Ведьму надо убить, и этот крест лежит на тебе. Но обещай мне, что заберешь у Хакисы мои штучки! Мне очень нужны мои штучки! Мне плохо без них.

– Хорошо, хорошо, – поспешно пообещала Анет, видя, что девушка-призрак опять начинает нервничать. – Только ты объясни мне все поподробнее. Что я должна для тебя сделать? Какие штучки я должна тебе вернуть?

Эльфийка тряхнула длинными волосами и, немного подумав, произнесла:

– Хорошо, я расскажу тебе о себе, что помню. К сожалению, после смерти многие вещи становятся неважными и забываются. Если умерший выполнил свое земное предназначение, то он забывает все, и очень быстро. Его душа освобождается от земных привязанностей и улетает. Бывает же, душу умершего что-то очень сильно держит в мире живых. Чаще всего это любовь к кому-то или чему-то. В этом случае после смерти душа не может до конца избавиться от воспоминаний и улететь, тогда возникает призрак, такой, как я.

Когда-то я была эльфийской принцессой Параной Д'Ларвийской из Зеленого дома. Я была счастлива, и у меня были штучки. Смешно, но это практически все, что я помню о себе. Штучки – это чудесный золотой гарнитур: браслет, по форме напоминающий твой, кольцо, серьги и ожерелье. Эти штучки были для меня дороже жизни, что-то связанное с ними, я не помню что, значило для меня очень много. На одном из эльфийских балов, куда решила пожаловать сама повелительница Арм-Дамаша – Хакиса, я была в этом гарнитуре. Чернокнижница возжелала заполучить мои штучки, но я не отдала. Она угрожала мне, но я была непреклонна.

Гарнитур несколько раз пытались украсть, и последняя попытка увенчалась успехом. Я не снимала штучки даже ночью, зная, что за ними идет настоящая охота. Слуги Хакисы убили меня во сне, а мои штучки забрали.

Первые сто лет я очень страдала, помня что-то безумно дорогое для меня из прошлой жизни. Но страдание не может быть вечным, поэтому я забыла то, что мучило меня столь сильно. Остались только штучки, которые я хочу вернуть. У меня в гробнице много штучек, но они не радуют. Их как-то хотели забрать мерзкие тролли, но я не отдала, все равно они ведь мои безделушечки, пусть и нелюбимые, но других-то нет. Я напугала мерзких троллей, которые пытались сломать решетку в моей усыпальнице. Теперь они ни у кого и ничего не смогут забрать. Так ты вернешь мне мои штучки?

– Я постараюсь, – вздохнула Анет, пытаясь переварить полученную информацию. – Если останусь жива и найду их. У Хакисы подобных штучек, наверное, вагон и маленькая тележка. Я не уверена, что смогу принести именно твои штучки.

– Я бы узнала свои штучки из тысячи, – поджала губы эльфийская принцесса.

– А что, это идея! – обрадовалась Анет. – Пойдем с нами. Что тебе делать? Дальше, что ли, будешь в одиночестве летать по гробницам и тосковать по своим штучкам? А если Хакиса меня прибьет?

– Увидеть штучки, – мечтательно улыбнулась Ларана и тут же погрустнела. – Я не могу отлетать далеко от своего тела. Даже здесь я чувствую себя неуютно и могу передвигаться с трудом, дальше я просто лететь не смогу. Я как на веревочке.

– Да, это проблема, – согласилась Анет, представляя, что ей скажет Стикур, если она надумает взять с собой скелет. Он ей даже гхырха на каждом привале нехорошими словами припоминает, а что будет, если она попрет с собой целый труп, лучше и не думать… – Слушай, Ларана, – осенило Анет. – А что, если… только ты не обижайся на меня, если я вдруг сейчас нечаянно оскорблю тебя или твое тело. Я не знаю ваших обычаев. Так вот. Твое тело слишком велико, чтобы мы могли его тащить с собой, по крайней мере в том виде, в котором оно находится сейчас. А что, если мы его сожжем, а прах положим в баночку или коробочку, чтобы место не занимал. Как ты думаешь, этот вариант подойдет?

– А мне все равно, – пожала плечами эльфийка. – Хоть баночка, хоть коробочка. Лишь бы это был мой прах и ты его действительно взяла с собой и не выкинула где-нибудь за ближайшим поворотом в крысиную нору. Ненавижу крыс.

– Не волнуйся, не выброшу, – клятвенно пообещала девушка. – Давай показывай свою гробницу, чтобы я смогла сообразить, что делать дальше.

Анет быстрым шагом пошла за плавно летящей между склепов принцессой. Как девушка и предполагала, гробница Лараны мало чем отличалась от всех остальных. Разве что решетка на двери была потоньше и поизящнее. Зато сам саркофаг – цельный кусок резного камня с огромной и толстой крышкой.

– Да уж. – Анет заправила за ухо выбившуюся прядь волос, которые наконец-то стараниями Дира и эльфа, обрели свой естественный цвет. – Одной мне тут никак не справиться. Если решетку я, чисто теоретически, могу перебить молнией, то крышку саркофага не сдвину ни за что. Но ты не переживай. Как только все наши угомонятся и лягут спать, я вернусь. Думаю, Дерри Лайтнинг не сможет отказать мне в одной маленькой услуге.

– Не обмани меня, – погрозила пальцем призрачная принцесса и растворилась в воздухе.

Когда девушка вернулась в лагерь, Стик уже рвал и метал, выговаривая Зюзюке за то, что зверь не уследил за исчезнувшей в неизвестном направлении Анет. Как только девушка появилась на горизонте, основательно досталось и ей.

– Ты где была? – раскричался герцог. – Неужели тебя нельзя оставить на пять минут, чтобы ты чего- нибудь не натворила!

– Стикки, чего я натворила? Что ты несешь? Я просто ходила в туалет, – не моргнув глазом, соврала Анет, присаживаясь на лавочку.

– Вокруг одни зомби, не смей никуда ходить одна! Ты меня поняла?

– Поняла, поняла, не кричи. В следующий раз обязательно возьму тебя с собой, – отмахнулась девушка от Стикура, отмечая, что ни эльф, ни Дерри еще не пришли. «Где это их носит?» – отрешенно подумала Анет, разглядывая бегающего кругами гхырха.