Я точно так же.
Как будто драгоценность, я нашла
Деметрия; он — мой, и он — не мой.
Мне кажется, мы спим и видим сны.
Был герцог здесь? Велел идти за ним?
И мой отец был здесь.
И Ипполита.
И герцог в храм за ним прийти велел.
Так, значит, мы не спим. Пойдем скорее;
Дорогою расскажем наши сны.
Когда будет моя реплика, вы меня только кликните — и я тут как тут. Следующая моя реплика: «Прекраснейший Пирам!» Эй, Питер Пигва! Дудка, починщик мехов! Рыло, медник! Заморыш! Господи помилуй! Удрали, оставили меня тут спать одного. Ну и чудной же мне сон приснился! Такой сон мне приснился, что не хватит ума человеческого объяснить его! Ослом будет тот, кто станет рассказывать этот сон. Мне снилось, что я был… что у меня была… Круглым дураком будет тот, кто вздумает сказать, что у меня было. Глаз человеческий не слыхал, ухо человеческое не видало, рука человеческая не осилила, сердце бы лопнуло, если бы рассказать, какой мне сон снился. Я заставлю Пигву написать балладу про этот сон; она будет называться: «Сон Основы» потому что в ней нет никакой основы. И я ее спою в конце пьесы перед герцогом. Даже вот что: чтобы вышло полюбезнее, спою ее во время Фисбиной смерти.
СЦЕНА 2
Ну что, посылали к Основе? Вернулся он домой?
О нем ничего не слышно: не иначе как его унесла нечистая сила.
Если он не вернется, пропала наша пьеса: ничего не выйдет.
Да, без него играть нельзя. Во всех Афинах не найти человека, подходящего для Пирама.
