…Рафал, вы с ума сошли!.. Кшиштоф, не лезь, куда не просят! Делай свое дело! Молча… Он может не выдержать!.. Я не идиот, знаю! Делай… Рафал, я буду жаловаться….А ты, Ирена, вообще только год назад сан приняла…Всё, тихо. Тихо, тишину. Рафал прав, это единственный шанс узнать. Придется им воспользоваться. Поверьте, мне тоже неприятно…

— Проще всего было меня убить. Тем более моя смерть выглядела бы вполне естественной. Ребята видели, в каком я был состоянии.

Джош даже улыбнулся — или подумал, что улыбнулся. Растянул резиново губы. Не очень умный, но старательный ученик, отвечающий урок.

— Верно, это было удобней всего. Это было правильней всего. Оставаясь в живых, ты представлял бы собой вечную угрозу существующему порядку. Вот я и пытался… естественным путём.

— Что я Врата, вы тоже знали?

Цезарю надоело до невозможности сидеть неподвижно и изображать примерного пса. Ботинок хозяина грызть он бы не стал ни при каких обстоятельствах — слишком хорошо выучен, обувь неприятного собеседника Джоша находилась в удручающей недосягаемости. Бегать, даже если бы отцепили шлейку, по такому скользкому полу удовольствие маленькое. И вообще псу здесь было некомфортно. Цез печально вздохнул и сложил голову Джозефу на колени. Заскулил, жалуясь на судьбу. Он, Цезарь Гай Юлий, патриций от песьего племени и примерный «служака», не понимал, зачем они с обожаемым хозяином здесь находятся.

— Предлагаю в своем роде сделку — вопрос на вопрос. И помни, я по-прежнему могу засадить твою подругу.

— Кассета.

— Чёртов мальчишка! Доберусь я еще до ваших кассет. Так и? Вопрос на вопрос? Только честный, имей ввиду, я чувствую, когда мне лгут.

Да уж, напугали ежа голым профилем. Впрочем, Джош даже и вида делать не стал, что обдумывает «за» и «против».

— Согласен. Только и я могу Поверху вашу искренность оценить, — это блеф в некотором роде. Джош знал, что от лжи цвет ауры меняется. Не знал — в какую сторону. Темнеет или светлеет? Или пятнами идёт? Оперативников основам псионики не обучают. — Мой вопрос первый. Вы знали, что я именно Врата?

— Догадывался. Уверен быть не мог, никогда раньше не видел. Знал, что ты медиум с непонятными мне свойствами. Думал, просто латентный «проводник». Теперь мой вопрос — тебе известен порядок всего обряда целиком?

— Да.

— Откуда?

— Погодите, сейчас мой вопрос. Для чего вы назначили начальником в наш отдел Беккера? Какое задание дали? Вообще расскажите про него.

Джош ощущал себя неопытным рыбаком, которому на удочку вместо обычного ожидаемого пескаря попалась вдруг диковинная акула. И большая, и опасная, и вряд ли вытянешь, но и отпустить жалко. Так и здесь — крупная рыбка Иерарх, и ведет себя — точь-в-точь акула на крючке, вдруг согласившаяся выполнить три любых желания.

— Хм… Три вопроса под видом одного. Отвечу на последний. Хотя, полагаю, его биография тебе без надобности. Пан Владимир Беккер не женат, на службе с семьдесят пятого года, окончил колледж, начинал службу низовым координатором в артефактной комиссии. Уже тогда проявил себя амбициозным и напористым, подавал надежды. Курировал лично я, поэтому помню хорошо. Направил на обучение, потом приставил помощником к одному из членов комиссий Баланса. Предполагал, что лет через тридцать-сорок дозреет до младшего члена комиссии. На большее он вряд ли был способен. К сожалению, мальчишка был слишком тороплив, хотел всего и сразу. Хотел пробиться наверх, стать Иерархом. И он был груб. Некоторые его методы Круг возмутили, хотя с моей точки зрения были довольно действенны и не лишены остроумия. Мне он даже нравился. Оригинальный подход… Круг отказал ему в праве сдачи экзамена на принятие сана на ближайшие двадцать лет. Срок истек в две тысячи пятом. Владимир попытался сдать экзамен, но опять воспользовался сомнительными методами. Был понижен и потерял право на повторную сдачу. Работал в низовой комиссии начальником, пока я не перебросил его к вам в отдел — очень уж просился. Теперь понимаю, что он уже тогда что-то разнюхал. Беккер должен был раскрыть твое дело. Мне казалось, что тут требуется нестандартный подход. И в целом он меня не разочаровал. Дело сделал. Как именно, меня мало волнует. Впрочем, ты мне расскажешь…

Куда уж нестандартнее — приставить к пострадавшему оперативнику бывшую напарницу в качестве шпионки, а самого оперативника, как выяснилось, использовать в качестве наживки. Ну и по мелочам — наркотики там, жучки в кроссовках. Что, Цез, скучно тебе? А вот Джошу становилось все веселей и веселей, аж животики со смеху надорвешь.

— Понятно. Карьерист. Хотел власти. Интересных подчиненных вы себе подбираете, пан Рафал.

— Мой вопрос.

Не без труда припомнил.

— Откуда я знаю последовательность обряда, вы спрашивали. Пожалуй, так просто и не объяснишь. Особенно того, чего я и сам не понял. Как-то получилось, что я «выпил» магов, проводивших обряд. Или не выпил, а… пропустил их энергию куда-то в другое место… Не понимаю сам, я ж говорю. Вы Иерарх, вы и разбирайтесь. Ощущение было, ка-будто через меня что-то льётся. Так что будьте уверены, знаю я более чем достаточно.

— Но мне не расскажете.

Вопросов в голове роилось — тьма, только и надежды поймать хоть одну занимательную мысль за хвост и не упускать. А то эта игра — ответ за ответ — начинала Джоша напрягать. Ну не рассчитывал он такую милую беседу! Думал, Иерарх будет рвать и метать, а Рагеньскому останется только глупо втягивать голову в плечи и пытаться хотя бы Мэву выгородить и самому не влипнуть. А тут игра. Нечто несолидное и даже пошловатое, как вдруг подумалось. Как если бы на заседании в Круге вдруг занялись стряпней песочных куличей. Нет, детских игр в «вопрос-ответ» никак не ожидал. И таким макаром придется с любознательным паном Верхним поделиться информацией весьма и весьма ощутимо. Но пора уже подойти к беседе со всей серьезностью. Методично и последовательно, не позволяя сбивать себя с мысли разномастными вопросами, и отвечать со всей возможной краткостью. Собраться и не нервничать без повода. Сегодня Джош пришел закончить историю, чтобы жить дальше.

— Мой черед. Когда вы поняли, что кто-то пытается открыть Источник нейтральной энергии?

— Раньше, чем узнал про тебя. За полгода примерно. Почувствовал. Кто еще кроме тебя знает про порядок обряда?

А пан Рафал тоже сделался на изумление краток.

— Никто.

Скорее всего. Исключительно теоретически Мэва с Гауфом могли прослушать доверенные им кассеты, но даже и в компроматах Джош о многом умолчал. Да и не стали бы товарищи любопытствовать — нынче чем меньше знаешь, тем больше шансов остаться в живых и на свободе. И вообще — Джош напарнице доверял. А уж Гауфу…

— А про нейтральные Источники в целом?

— Не ваша очередь, но ладно. Только Гауф и Мэва. Они будут молчать.

Хмыкает нехорошо:

— А куда денутся? Твой вопрос.

— Мои два вопроса. Почему вы так легко прекратили расследование и закрыли дело в декабре прошлого года? И почему вдруг засуетились месяц назад? То я вам не нужен весь год, а то…

— Дело не закрывали. Повысили уровень допуска. Просто мы… наблюдали. Ждали развития событий. Если помнишь из отчетов, ориентировок на преступников мы так и не получили. Так что ты нам был очень нужен…

— Приманка. Беззащитный слепой, к тому же Врата, к тому же списан со службы — приходи, налетай? И даже не предупредили. Я бы в случае чего и защититься не смог! — вспомнил те первые месяцы в новой квартире. Но тот первый беспомощный страх давно сменился злостью. Злость — хорошее чувство. Иногда она помогает выжить. И она уж куда лучше робости и ощущения собственной ничтожности.