непосредственно к делу.
Покран помедлил, собираясь с духом – ему ведь надо было возразить не абы кому, а Выродку- Слотеру.
– Вы хотите, чтобы я заменил игрока? Но так не бывает! Ни один игрок не заменяет себя подставным... шулером.
– Не будем друг другу грубить. Допустим, наш приятель заболел: приступ лихорадки у него, приступ черной меланхолии, триппер вконец одолел или еще что... не суть важно. Он покидает стол, но ставки сделаны, а партия осталась неоконченной. Придется попросить кого-то взять карты вместо выбывшего. Игра есть игра.
– Я никогда не играю с Древней Кровью.
Покран нерешительно теребил амулет, глядя на меня исподлобья.
Мимика и движения колдуна очень натурально имитировали растерянность и замешательство, но я ничуть не сомневался – этот плут мусолил какое-то заклинание на случай, если диалог перейдет в иную, зубодробительную ипостась. Чутье Слотера пока не предупреждало о готовом заклинании, но это ни о чем не говорило. Сильный колдун может погасить предательское колебание магической ауры.
В свою очередь моя рука расслаблено и деловито – небрежная поза аристократа – лежала на бедре, в опасной близости от «единорога», заряженного пулей, вырезанной из сандаловой четки.
Два шулера, мухлюющие и прекрасно понимающие уловки друг друга.
Впрочем, это ли уловки? Так, детские шалости!
Я нахмурился:
– Мне кажется, тут попахивает самой настоящей дискриминацией. Чем я хуже рядового гражданина, мастер Покран?
– Вы пожалуетесь на меня в Департамент гуманоидных рас? – поднял брови колдун.
– Нет, я не люблю бюрократию. – придав голосу жесткость, покачал головой я. – Боюсь, в сложившейся ситуации, если мы не придем к компромиссу, у меня останется только один вариант действий: вот этим вот кулаком начать выбивать расовые предрассудки из вашей многомудрой головы, мастер.
Покран побледнел.
Игры и взаимные расшаркивания закончились.
Мышонок за спиной сдавленно выдохнул.
– Такой поворот событий вас устроит?
Секунду висела напряженная пауза, а затем Покран болезненно сморщился, как человек, принявший крайне неприятное для него решение.
– Лорд Слотер, пожалуй, я предпочту несколько серьезных зуботычин встрече с вашим младшим братом... в случае моего гипотетического выигрыша, конечно. Уж извините...
Джайракс!
Кровь и пепел! Куда бы я не сунулся, обязательно хоть раз да всплывет имя младшего братца!
Слава Джайракса Слотера веет над городом, точно тень от крыльев вампира. Матери пугают этим именем непослушных детей, а их мужья используют его вместо самых страшных проклятий. Мой малолетний приятель Помойный Кот проверяет на смелость своих юных головорезов, заставляя их в ночной час пробираться к воротам Харон-Арэгорис, Дурного Поместья, личной резиденции Джайракса. И божится при этом, что как минимум двое из испытуемых мальчишек так и не возвратились обратно.
Лично я склонен Коту верить, ибо Джайракс – это вам не городская страшилка!
Его считают истинным воплощением Зла. Но не привычного и знакомого Зла вроде того, что ютится под сводами Черных Церквей, а иного – извращенного, хаотичного, непредсказуемого, иррационального.
Никто не хочет связываться со Слотерами уже потому, что их оберегает именно такое Зло. И Клан это вполне устраивает. Даже более чем! Давно на защите интересов семейства не было столь могущественного и харизматичного Демона-Хранителя.
Не могу сказать, что я особо жалуюсь на известность Джайракса. В отдельных случаях она, конечно, это весьма и весьма уместна. Там, где для решения проблем не достает репутации Ублюдка-Слотера, имени Демона-Хранителя Слотеров хватает с избытком.
И все же гораздо чаще подобная реакция людей вызывает у меня глухое раздражение. Может быть, потому что мы с младшим братом давно и со вкусом ненавидим друг друга?
– Разве вы не слышали о пари братьев Слотеров? – усмехнулся я. – О пари на душу Ублюдка Слотера? Мой братец Джайракс получит ее в случае, если я умру насильственной смертью в течение ближайших пятидесяти лет. Но только при одном условии – если сам не приложит к этому руку никоим образом. Поэтому я думаю, он скорее отблагодарит вас в случае выигрыша. Ведь часть куша достанется и ему!
Лицо Покрана растянулось в болезненной гримасе, лишь отдаленно похожей на улыбку, а пальцы побелели в местах сгибов. Смерив презрительным взглядом Мышонка, цвет лица которого вдруг начал портиться и отсвечивать неживой белизной, Игрок произнес:
– Видимо, наш общий друг, не посвятил вас во все тонкости Игры.
Я хмыкнул.
– Когда речь идет о
Покран секунду замолчал и, словно извиняясь за неприятное известие, добавил:
– Я ведь должен чем-то кормить... противоборствующую сторону.
