Увидев у наших ног своего заклятого маленького врага, Шариф сказал:

— Вы входите, а эта тварь пусть остается здесь. Я отпихнула Кариоку с дороги.

— Ты спасла его! — завопила Лили, посылая мне лучезарную улыбку. Она с усмешкой посмотрела на Шарифа и заявила: — Те, кто бьет беззащитных животных, часто пытаются таким образом скрыть импотенцию…

Шеф тайной полиции рванулся к Лили с намерением снова ударить ее, но тут из дальнего угла донесся голос Эль-Марада,

— Мадемуазель Велис, — сказал торговец коврами, снисходительно улыбнувшись. — Как удачно, что вы вернулись, да еще и с эскортом. Кто бы мог подумать, что Камиль Кадыр будет настолько неразумен, что приведет вас ко мне вторично! Однако теперь, когда мы все здесь…

— Оставьте свои любезности, — заявила я, направляясь к нему. Проходя мимо Лили, я украдкой передала ей ключи от машины и прошептала: — К двери, быстро. — И, не сбавляя шага, громко сказала Эль-Мараду; — Вы знаете, зачем мы пришли.

— А вы знаете, что мне нужно, — ответил он. — Может, договоримся о сделке?

Я остановилась перед его низеньким столиком и оглянулась. Камиль занял позицию рядом с верзилами и попросил одного из них дать ему огня зажечь сигарету, которую держал в руках. Лили сидела на корточках у окна, за спиной у нее маячил Шариф. Она постукивала по стеклу своими длинными ярко-красными ногтями, а Кариока пытался лизнуть ее через стекло. Все мы заняли позиции. Теперь — или никогда!

— Мой друг министр предупредил меня, что вы не слишком-то честно соблюдаете условия сделок, — сказала я торговцу.

Он хотел что-то ответить, однако я не дала ему и рта раскрыть.

— Если вам нужны фигуры, то вот они!

Я сдернула с плеча рюкзак, отвела руку назад, размахнулась как следует — и обрушила весь немалый вес фигур шахмат Монглана на голову Эль-Марада. Глаза торговца закатились, и он стал медленно заваливаться набок, но прежде, чем он шлепнулся на ковер, я уже развернулась к хаосу, творившемуся у меня за спиной.

Лили открыла стеклянные створки, Кариока пулей влетел в комнату, и я ринулась к громилам Шарифа, раскручивая рюкзак над головой, как пращу. Первый головорез успел только дотянуться до кобуры — и получил рюкзаком. Второму досталось кулаком в живот от Камиля. Мы образовали на полу кучу-малу, но тут третий амбал выхватил пистолет и направил его на меня.

— Сюда, кретин! — заорал Шариф.

Он скакал как сумасшедший, пытаясь отлягаться от Кариоки, а Лили тем временем выскочила за дверь и бежала прочь, только комья земли из-под каблуков летели. Громила прицелился ей в спину и нажал на спусковой крючок — в тот самый миг, когда на него сбоку налетел Камиль. Головорез влепился в стену, и пуля, предназначавшаяся Лили, досталась Шарифу.

Шариф тоненько заверещал, прижимая сложенную чашечкой ладонь к раненому плечу. Кариока вертелся у него под ногами, выгадывая удобный момент, чтобы укусить. У меня за спиной Камиль боролся с горе-стрелком, пытаясь отобрать у него пистолет, а один из двух уложенных чуть раньше мордоворотов начал подниматься с пола. Я размахнулась рюкзаком и ударила непоседливого громилу вторично. На этот раз он остался лежать. Затем я прицелилась получше и от души врезала по голове противнику Камиля. Тот повалился на пол, а в руках у Камиля остался пистолет.

Мы со всех ног кинулись к двери, но на пороге чья-то рука вдруг схватила меня за плечо и потянула обратно. Это был Шариф. В его лодыжку вцепился Кариока, из раны в плече текла кровь, он хромал, но упорно висел на мне. Так, вместе, мы и вышли из дома. Тем временем двое из его подручных очухались и побежали за нами. И тут я рванулась — но не к лестнице, а к обрыву. Камиль уже спустился до середины лестницы и в тревоге оглядывался на меня. А в самом низу, у подножия скалы, в лунном свете я разглядела Лили, которая неслась к машине Камиля.

Не раздумывая, я перепрыгнула через низкий парапет и распласталась на узком карнизе, пока Шариф со своими приспешниками бежали к лестнице в обход дома. Рука у меня ныла, огромный вес шахмат Монглана тянул в пропасть. Я чуть не выронила рюкзак. Рядом со мной была пропасть глубиной в сотню футов, я слышала, как далеко внизу о скалу бьются волны. Ветер крепчал. Я затаила дыхание и что было силы вцепилась в лямку рюкзака.

— Машина! — раздался вопль Шарифа. — Они бегут к машине!

Я услышала, как они топочут по скрипучей лестнице, выждала немного и решилась выглянуть. Совсем рядом раздался какой-то хруст. Я приподнялась на руках, высунулась из-за парапета, оглядывая окрестности в бледном свете затянутой облаками луны, и мое лицо тут же облизал длинный язык Кариоки. Я уже хотела вскочить на ноги, когда луна вышла из-за туч и я видела третьего громилу. А мне-то казалось, что я его надолго вырубила! Он шел прямо на меня, потирая шишку на голове. Я спряталась снова, но слишком поздно.

Он рванулся ко мне и, с силой оттолкнувшись от земли, перепрыгнул через парапет. Я распласталась ничком, прижимаясь к камням… и тут он заорал. Опасливо приподняв голову, я увидела прямо перед своим носом мужской ботинок. Громила отчаянно пытался удержать равновесие, балансируя над пропастью на одной ноге. Ему это не удалось.

Не теряя больше ни секунды, я перелезла обратно, схватила Кариоку и бросилась к лестнице.

Поднялся сильный ветер — похоже, надвигался шторм. К своему ужасу, я увидела, как автомобиль Камиля сорвался с места, подняв облако пыли. Шариф и двое его подручных кинулись вдогонку, стреляя по шинам. Затем, к моему изумлению, «ситроен» резко затормозил, включил фары и дал задний ход. Трое злодеев поспешно отскочили с дороги, и автомобиль пронесся мимо них. Лили и Камиль возвращались за мной.

Я со всех ног кинулась вниз, перепрыгивая сразу через четыре ступеньки. В одной руке у меня был Кариока, а в другой — мешок с фигурами. Я оказалась внизу одновременно с машиной. «Ситроен» затормозил, подняв облако пыли, дверь распахнулась, и я запрыгнула внутрь. Лили нажала на газ, когда я еще даже не успела закрыть дверь. Камиль сидел на заднем сиденье, высунув руку с пистолетом в окно. От грохота выстрелов можно было оглохнуть. Пока я пыталась закрыть дверь, я видела, как Шариф со своими людьми бегут следом за нами, — их машина стояла дальше по дороге, на краю порта. Когда мы проезжали мимо, Камиль начинил ее свинцом.