Душан. Единственный. Представьте, он у отца один.

Вичентие. Один? Как же так, у него было много детей. Семь, кажется.

Арса. Что ты, семь, у него было девять детей.

Вичентие. Семь, я тебе говорю: три дочери и четыре сына.

Арса. А я говорю девять: три дочери и шесть сыновей. (Дамняновичу.) А ну, скажи, сколько у него было детей, девять ведь?

Вичентие. Или семь?

Дамнянович (не зная, что ответить). У него… у него это… то есть… у него не было ни семи, ни девяти детей, а восемь… да, нас было восемь.

Арса. Четыре дочери и четыре сына.

Вичентие. Три дочери и пять сыновей, не правда ли?

Дамнянович. Нет, что вы. У него было три сына и пять дочерей.

Вичентие. Ну, хорошо, столько детей – и вдруг оказывается, что ты у него один. А куда делись остальные?

Дамнянович (в полном замешательстве). Не знаю.

Арса. Как, не знаешь?

Душан (спасая положение). Прошу вас, пощадите его, не спрашивайте об этом! Вы видите, он так потрясен, что не может вам ответить. Пощадите его, случилась большая семейная трагедия. Все его братья и сестры умерли, всё умерло.

Арса. Боже мой, что творится.

Вичентие. Неужели, столько детей?

Душан. Да, все умерли, один он у отца остался.

Арса. Вечная им память!

Вичентие. Как жаль, что мы об этом ничего не знали.

Мария. Да оставьте вы ребенка в покое. Совсем замучили своей жалостью. Поговорите о чем-нибудь другом.

Арса. И верно. Что сделал Йованче с тем участком, который возле станции?

Дамнянович. С тем, который возле станции? Ах да… продал, в прошлом году продал.

Арса. Как это в прошлом году продал, когда еще семь лет назад государство реквизировало у него этот участок для железной дороги?

Дамнянович. Да, этот участок реквизировали.

Арса. А заплатили ему?

Дамнянович. Да, заплатили в прошлом году.

Вичентие. Да не может быть. Государство возвратило ему этот участок еще…

Арса. Да, возвратило, мне он тоже так говорил.

Дамнянович. Да, этот участок ему возвратили.

Вичентие. Скажи, пожалуйста, а что случилось с тем Ристичем, который судился с Йованче? Что, он жив еще?

Дамнянович. Ристич?

Арса. Да, тот, который был кметом?[1]

Дамнянович. А, этот! Умер три года назад.

Вичентие. Постой, да я его в прошлом году видел!

Дамнянович. А, тот… Да, он жив, совершенно жив.

Арса. А я слышал, что он умер два месяца назад.

Вичентие. Да, я даже читал об этом в газетах.

Дамнянович. Ах, вы про того Ристича спрашиваете? Он умер.

Душан. Ну что вы его мучаете? Спрашиваете о таких печальных вещах. Разве вы не видите, как он потрясен! На него это так действует, что он не может вам как следует ответить. Оставьте эти разговоры, пощадите его.

Мария. Да, да, оставьте ребенка в покое. Идемте в дом, уже полдень. Прошу вас!

Арса (хватая Дамняновича под руку). Идем со мной. Теперь я тебя от себя не отпущу. Ты мне словно родной сын!

Вичентие (хватая его под руку с другой стороны). Хорошо, брат, словно самого Йованче увидел! (Ведя Дамняновича под руки, они уходят.)

Душан (идет вслед за ними). О господи! И как нам только в голову пришло именно это имя!