Молчание Бенни Маски, пока он взвешивает варианты…

– Хорошо, я готов, только если вы гарантируете мне свободу от черного пера. Я хочу спать в мире…

– Мир твой…

– Хорошо, получайте. Ботодом, Земляничные поляны.

– И все?

– Все, что я знаю.

Я чувствую, как Томми Голубь приготовился к выходу.

– Подожди минутку, Том. Я чувствую еще кое-что.

– Сивилла, мы получили то, за чем пришли.

– Еще не все; У него остались кое-какие секреты. Вновь погружаюсь в цифры Бенни Маски, следуя их изгибам до самого корня. Там, среди этой алгебры, вижу имя Крекера. Список преступлений, которые Бенни совершил для шефа полиции, а потом накрыл темными сетями.

Жалкий пиздюк.

Мы с Томом вышли обратно в Карцер, имея на руках местонахождение Гамбо и доказательства вины Крекера. Сказали Бобу Клатчу: или он навсегда оставит во рту Бенни официальное голубое перо, или мы сообщим властям; Клатч перебрал в уме все варианты, осознал и взорвался дождем аллергических слез и соплей.

Мы вернулись в «Комету»; Томми подключился к иксерской карте и получил отказ на запрос о Земляничных полянах. Мол, нет такой улицы.

– Что теперь? – спросила я.

Перед нами ехала полицейская машина. Том попросил меня включить сирену, и копмашина прижалась к обочине. Том вышел из «Кометы» и пошел к копам. Предъявил свой коп-код.

– Как вас зовут, констебль?

– ПиСи Бретингтон, – ответил водитель.

– Одолжите мне на минутку ваше перо.

– Нет проблем, инспектор Голубь, – ответил дорожный коп. – А что вы делаете на улице? Достал Вирт?

Констебль засмеялся.

Но Томми не обращал на него внимания. Он засунул перо себе в глотку и вызвал Колумба по волне карты, КАКОГО ХУЯ НАДО?

В голосе Колумба явственно слышалась ярость, и Том не удержался от улыбки.

– О… прошу прощения, Колумб, что помешал вам, – сказал он, глубоко кодируя свой голос.

КАКИЕ ВОПРОСЫ, ПИСИ… ПИСИ БРЕТИНГТОН, ТАК?

– Точно, Колумб. Я хотел попросить определить, одно место.

ТЫ ВСЕ ЕЩЕ РАЗГОВАРИВАЕШЬ СО МНОЙ?

– Естественно. Вы же – Король кэбов.

ТЫ НЕ СЛУШАЕШЬ ГАМБО ЙО-ЙО?

– Сроду не настраивался на эту пиратскую дрянь.

ОН РАСПРОСТРАНЯЕТ ОБО МНЕ УЖАСНЫЕ СЛУХИ.

– Он просто врун. Колумб, детка, ты найдешь мне место? Земляничные поляны? Там творится какая-то фигня, а я не могу вспомнить, куда поворачивать – налево или направо.

НЕТ ТАКОЙ ДОРОГИ – ЗЕМЛЯНИЧНЫЕ ПОЛЯНЫ.

– Пса в душу, опять ложный вызов.

НЕ ОТРУБАЙСЯ, ПИСИ БРЕТИНГТОН. ЕСТЬ КОЕ-ЧТО. СЕЙЧАС, ПОДКЛЮЧУСЬ К КАРТЕ… НАШЕЛ. ЗЕМЛЯНИЧНЫЕ ПОЛЯНЫ – НОВАЯ ДОРОГА.

– Насколько новая?

ЕЙ ДЕВЯТЬ ЛЕТ.

– Девять лет. Не сказать, что совсем новая.

НЕ НОВАЯ? СТРАННО.

В голосе Колумба слышна еще уловимая дрожь сомнения.

– Там есть Ботодом, на Земляничных полянах?

СЕЙЧАС ПОДКЛЮЧУСЬ… НЕТ, НЕТУ. НЕТ ТАКОГО ДОМА.

– А что вообще там есть?

СЕЙЧАС ПОДКЛЮЧУСЬ… НА ЗЕМЛЯНИЧНЫХ ПОЛЯНАХ НЕТ ПОСТРОЕК.

– Есть что-нибудь по Ботодому?

СЕЙЧАС… ДА, НАШЕЛ БОТОДОМ, ЗАРЕГИСТРИРОВАН В АРДВИКСКОЙ ИНДУСТРИАЛЬНОЙ ЗОНЕ… НИЧЕГО ОБЩЕГО С ЗЕМЛЯНИЧНЫМИ ПОЛЯНАМИ, ЖИТЕЛЕЙ НЕТ. В ЧЕМ ПРИКОЛ, ПИСИ БРЕНИНГТОН?

– Похоже, у меня тухлый след, Колумб. Небось, какой-нибудь виртер.

Томми закончил сеанс связи и пошел обратно к моей машине.

– Поехали, Джонс. Ардвикская зона.

– Думаешь, это было умно, Том?

– Думаю, у нас фора в несколько минут.

Я бросила «Пылающую комету» вперед.

Белинда плавает в подземной воде; ее обнаженная плоть полностью покрыта вытатуированными улицами. Только на лице у нее нет карты. Она только что закончила обривать налысо голову и лобок, на бортике бассейна лежат тюбик бритвенного ваза и «жиллетт» для женщин. Рядом с ними стоит стакан, который Белинда взяла на кухне Гамбо, еще недавно наполненный «апельсиновым елеем», а теперь пустой. И ее рюкзак, внутри которого отдыхает бутылка «бумера», позаимствованная у Кантри Джо. Белинда – словно плавучая карта на волнах отчаяния. Этой ночью Ванита-Ванита отвезла ее в Волшебном Автобусе на Элдерли-эдж. Там Белинда подобрала Тошку, слегка помятого и поцарапанного после приключений в Черном Меркурии. После того как они пересекли границу, Белинда напряглась и застыла за рулем, но загруженная Гамбо Кривая дорожка сработала отлично: Белинду в упор не замечали сотни икс-кэбов, мимо которых она проезжала. Они вообще не регистрировали ее присутствие. Она стала тайным драйвером. Гамбо злился на нее за то, что она стреляла в Колумба, он сказал, что эти Пули им еще дорого обойдутся. Но в то же время его немало впечатлил рассказ Белинды про рай в Вирте.

– Наука открыла Эдем! – вопил он.

Белинде надо было вести передачу в 7:00. Она не могла сопротивляться. Не Гамбо загнал ее в угол, она сама себя загнала. Она устала. Устала удивляться и путешествовать, устала от дорог, уходящих в никуда. Она нашла убийцу Койота, но ничего не смогла сделать. Гамбо облазил все возможные волны в городе, пытаясь найти след девочки по имени Персефона, и не нашел ничего. Перед Виртом оказались бессильны даже пули. Каким образом молодая никудышная дронт может бороться со снами? Ей пришла в голову мысль, что она плывет по краю. Прочь от края, низвергнуться в сон, от которого нет пробуждения!

Крекер едет к тайному дому хиппи Гамбо. Персефона нашла этот дом на цветочной карте, показала на зеленых улицах. Теперь он обрел цель, Персефона назвала жертву – Белинда Джонс. Девушку необходимо искоренить. Он провалил первую попытку, но теперь ему дан приказ яркими цветами. Девушка, которую он должен убить.

Пальцы его правой руки конвульсивно играют с застежкой кобуры в кармане, левая рука лежит на руле.

5:30 утра. Где-то на Гайд-роуд, Крекер поворачивает направо – на грязную, заросшую дорогу к ардвикской промзоне. Он паркуется в месте под названием Уигли-стрит. Перед ним под красным утренним солнцем раскинулась заброшенная ржавая паутина железнодорожных веток. За рельсами сгрудились дома ардвикской зоны. Воздух одиночества овевает разрушенные заводы и призрачные склады. Ботинки Крекера стучат по тротуару. Один цветок из его награды приколот к лацкану. Он сорвал этот цветок с кожи Персефоны и теперь воображает, что это ее запах ведет его вперед – Персефона в цветке; она подсказывает, куда идти. В кармане – пистолет, разум Крекера разрывается на куски от воображаемых пуль. На пути встает громада Ботодома: все двери и окна покрыты цветами невероятной красоты. Внутрь здания нет прохода, каждая дверь намертво запечатана. Крекер слышит какой-то шум за углом переулка. Идет вдоль здания к внутреннему двору. Здесь на открытом пространстве собралась стая псов-бродяг хищного