– Двадцать один ребенок, сэр.

– Замнем для ясности. Не хочу тебе плакаться. Трудности учат нас жизни, так ведь? А знаешь самую тяжелую из всех моих забот? Нет, нет… Это не растущий уровень преступности и это не аллергия. И даже надвигающийся собачий бунт я готов принять, я сделал карьеру на кипящих эмоциях. Нет. Больше всего меня тяготят икс-кэбы. Ага! Тебя это шокирует. Вот так. Икс-кэбы постоянно стоят за моей спиной. Естественно, я говорю о Колумбе. Но что я могу сделать? Без икс-кэбберской карты я не могу охранять порядок в этом городе. Они мое бремя. Давай говорить как есть, Сивилла… Я у них в кармане. Мы все там, все копы до единого. Ты понимаешь?

– Стараюсь, сэр.

– Хорошо. Это то, чего я хочу. Дух. Ты чертовски правильный коп, Джонс.

– Чего конкретно вы хотите от меня, сэр?

– Теневой коп Сивилла Джонс… Я искренне хочу найти эту Боадицею.

– Но…

– Пожалуйста, дослушай меня.

– Но вы хотите закрыть дело Койота?

– Оно закрыто. Койота убил зомби. Я сумею скормить это общественности. Не волнуйся. Гамбо Йо-Йо – это масса воздуха. Опасного воздуха, нельзя не признать, но я с ним как-нибудь управлюсь. Есть и другие вещи… Ладно, скажу проще. Колумб требует вернуть Боду и особенно ее такси.

– Колумб? Боже…

– Сивилла, пожалуйста, без богохульств. Нам нужны икс-кэбы. Спокойно. Я прекрасно понимаю твою злость. То, что я говорю, – очень просто. Я обманывал тебя, Джонс, и это причиняет мне боль. Но лучше пусть будет плохо мне, чем тебе, такой хорошей.

– Что вы говорите?

– Гамбо сказал правду о местонахождении Боды утром в понедельник. Она была у парка. Но нет, я думаю, Гамбо напрасно считает ее убийцей. Мне кажется, она знает, как умер Койот.

– И вы послали по этому следу Клегга? Не сказав мне?

– Мне пришлось. Слишком много на меня свалилось. Но этот пес слишком болен, чтобы вести такое большое дело. Он не сдвинулся с мертвой точки.

– Почему вы не могли послать меня?

– «Икс-кэб» стыдится того, как ушла Бода, и того, что она повредила карту. Колумб боится, что общественность отвернется от его бизнеса. Он не может позволить себе такие накладки, как понедельничный хаос на карте. Люди найдут альтернативный транспорт. А если Колумб не может себе что- то позволить, то тем более не могу я.

– А что с этим дедом не так?

– Сивилла, я не могу охранять этот город без карты иксеров. Вот почему я согласился помочь Колумбу вернуть машину Боды на трассу. Он не может запустить карту на неполной системе. Теперь слушай внимательно, Сивилла Джонс. Я хочу, чтобы ты нашла такси Боды для Колумба.

– Почему я? Почему теперь?

– Я верю, что ты лучше других подходишь для этой работы. Преступления Боды… Кража автомобиля, повреждение городской карты. Нужно ли напоминать тебе, Сивилла, что это серьезные правонарушения? Возможно также – информация об убийце Койота. Это наша часть сделки. Колумб получает такси. Мы получаем Боду. Ты будешь работать одна. Никаких препятствий.

– Почему только сейчас?

– Тебе приходится спрашивать?

– Сэр?

– Твоя Тень не тянет против меня, Джонс. – Он подтолкнул ко мне закрытую папку. – Посмотри. Мы скачали это у Колумба.

Внутри папки была фотография шесть на четыре, с надписью: «Драйвер икс-кэба: Боадицея», напечатанной снизу, следом номер машины. Она была сделана еще до татуировки на голове; милое, невинное лицо, даже с иксерской стрижкой.

С первого же взгляда с лица девушки спала маска прожитых лет.

А потом Крекер убрал темную сеть из своего сознания, и я увидела мысли, которые он скрывал от меня.

– Она моя дочь? – спросила я.

– Потому что она твоя дочь, Джонс. Именно. Ее настоящее имя – Белинда, если не ошибаюсь? Вот почему я не хотел, чтобы ты вела это дело. Слишком личное. Так я и сказал Клеггу. Наверняка ты что-то подозревала?

– Господи-пиздец!

– Тише.

Мир ускользал от меня.

– Почему я должна стремиться арестовать собственную дочь? Сэр?

– Потому что она нарушила закон, Джонс. Разве этого для тебя недостаточно? Ты будешь следовать каждому приказу, таков твой долг перед обществом. Но есть кое-что еще. И это секретные сведения, Джонс. В Боде была Тень еще до того, как ее приняли в иксеры. Но ты должна это знать, ты сама дала ей Тень. Знаешь, что это значит? Мы не можем допустить, чтобы Тень оказалась замешана в убийстве пса. Если псы узнают об истинной сущности твоей дочери… Можешь представить себе последствия, Джонс. Ее линчуют. Я хочу арестовать эту драйвершу-беглянку. Может, мы сумеем снять с нее все обвинения. Это нормальное дело, Джонс. Мы будем следовать процедурам закона, но надо очень внимательно подойти к их применению. Я обеспечу тебе любую поддержку, какая понадобится, я даже отдам тебе Клегга на подхват, несмотря на его болезнь. Но только ты можешь закончить это дело, Джонс. Материнский инстинкт, все такое. Кто еще может найти нашу злодейку?

Я встала, соглашаясь на задание. Делая решительный официальный шаг к краю пропасти.

Вечер того же дня. Роберман работает в вечернюю смену, с шести до двух. В 9:07 он направляется за пассажиром к Манчестерскому корабельному каналу, к доку Олд Траффорд. На воде заунывно поблескивает луна, пробегает рябь от ветра, шуршат камыши. Роберман выходит из машины, отсоединившись от системы. Вот он стоит на набережной, ждет, когда тени станут длиннее. Пассажира не видно, только ветер и мусор, но вот далекая фигура выходит из-за свалки, и одна из скоротечных теней поднимается султаном из-под лобзика тьмы. На этот раз Роберман принимает Тень гораздо проще, понимая, что бежать некуда. Он мысленно рычит на образ далекой девушки, возбуждается, смущенный и злой.

«Ты там, Бода? – думает он, позволяя мыслям идти тропами Тени, которых не знает любопытное сознание Улья Колумба. – Правда? Ты назад, Бода? Чего ты хочешь от меня?»

«Подойди поближе».

Роберман идет к фигуре, отлитой из дыма у стены сломанного подъемника.

Бода неподвижно ждет его. На ней светлый парик Кантри Джо, прячущий под собой все ее приметы, и взгляд у нее отчаянный. Они общаются, робопес и драйвер-беглянка, на отличном человеческом английском. Бода преобразует рычания Робермана в ясные картинки с помощью Тени.

– У тебя появилась Тень? – спрашивает Роберман своим новым чистым голосом.

– Еще дотаксишная, Робер. Я могу слышать твои мысли.

– Так уйти, оставить Улей. Это было жестоко.

– Меня заставили уйти.

– Какая мне разница? Иди на хуй, предательница.

– Это Колумб – предатель. Он пытался организовать мое убийство.

– Колумб не стал бы так делать.

– Мне нужна твоя помощь, Роберман.

– Тень-в-дерьме, бля.

– Извини, что бросила тебя.

– Ой ли? Наверное, тебе не хватает карты, Бода?

– Есть такое дело.

– И как ты перемещаешься?