хлеб в поте лица своего, как все честные люди. — Он снова налил себе хересу, отпил половину, подержал вино во рту, прежде чем проглотить, и, заглянув, в рюмку, медленно всколыхнул ее содержимое, а Плезент, прическа которой после такой отповеди немедленно пришла в беспорядок, стала закручивать волосы на затылке, как закручивают хвост лошади, прежде чем вести ее на ярмарку.

— Ну? Кончили? — спросил незнакомец.

— Нет, — ответил Райдергуд. — Не кончил. До конца еще далеко. Сначала я хочу узнать, что приключилось с Джорджем Рэдфутом и каким образом вам достались его пожитки?

— Может, когда и узнаете, только не сейчас.

— А еще я хочу узнать, — продолжал Райдергуд, — не собираетесь ли вы приписывать дело этого… как его там…

— Дело Гармона, отец, — подсказала Плезент.

— Молчи, попугай! — рявкнул он. — Держи язык на привязи! Так вот, сударь, я хочу знать, не приписываете ли вы это преступление Джорджу Рэдфуту.

— Может, когда и узнаете, только не сейчас.

— А уж не убийца ли вы сами? — с угрожающим жестом проговорил Райдергуд.

— Тайна этого преступления известна мне одному, — ответил незнакомец, строго покачав головой. — И мне одному известно, что в ваших выдумках нет ни слова правды. Мне одному известно, что они ложны от начала до конца, и вы сами в них не верите. Вот и все, что вам удастся узнать от меня сегодня.

Мистер Райдергуд с минуту сидел в раздумье, уставившись своим косым глазом на гостя, потом налил себе вина и в три глотка опорожнил рюмку.

— Закрой лавку! — вдруг крикнул он дочери, поставив свой безногий сосуд на стол. — Запри дверь на ключ и не отходи от нее. А если вам все это известно, сударь, — обратился он к незнакомцу, становясь между ним и дверью, — почему вы не пошли к адвокату Лайтвуду?

— И это известно только мне одному, — последовал хладнокровный ответ.

— Ну, а если убийство Гармона не ваших рук дело, тогда своим обличением вы можете зашибить пять, а то и все десять тысяч фунтов. Это вам известно? — спросил Райдергуд.

— Известно. И когда я потребую вознаграждение, там будет и ваша доля.

Честный человек умолк и шагнул чуть ближе к незнакомцу и чуть дальше от двери.

— Мне все известно, — спокойно повторил незнакомец, — и то, что за вами и Джорджем Рэдфутом числится не одно черное дело, и то, что вы, Роджер Райдергуд, оклеветали ни в чем не повинного человека в расчете на вознаграждение, и то, что я могу уличить вас во всем этом — и уличу, сам буду свидетелем, клянусь вам! — если вы будете противиться мне.

— Отец! — взмолилась Плезент, все еще стоявшая у двери. — Уступи ему! Не противься! Не то накличешь на себя еще не такую беду! Отец!

— Замолчи! попугай! Цыц! — крикнул мистер Райдергуд, в бешенстве не зная, к кому из них кинуться. Потом заканючил, приниженно, льстиво: — Помилуйте, сударь! Вы так и не сказали, что вам от меня нужно! Это несправедливо, это вам не к лицу — говорите, будто я противлюсь, а чему противлюсь, не объясняете!

— Мне нужно немного, — сказал незнакомец. — То ли вы обвинили человека, то ли нет — не поймешь, и этого так оставить нельзя. Вы погнались за денежками, а теперь возьмите свои поклепы обратно.

— Слушайте, друг…

— Какой я вам друг! — сказал незнакомец.

— Ну, тогда капитан, — не сдавался Райдергуд. — Капитаном-то можно вас называть? Это звание почетное, вам оно в самый раз. Капитан! Ведь человек-то давно умер! Нет, вы по чести скажите! Умер Старик или нет?

— Да, — нетерпеливо отрезал тот. — Умер. Ну и что же из этого?

— Разве слова могут повредить покойнику? Я, капитан, хочу, чтобы вы мне по чести ответили.

— Слова могут повредить памяти покойного, и они могут повредить его детям, которые живы. Сколько их было у этого человека?

— У кого, капитан, у Старика?

— О ком же еще речь! — воскликнул незнакомец и чуть не ударил Райдергуда ногой, словно тот пресмыкался перед ним не только морально, но и физически. — Я слышал о сыне и дочери. Мне надо знать точно, и я спрашиваю вашу дочь, предпочитая разговаривать с ней. Сколько детей оставил Хэксем?

Плезент взглядом попросила у отца разрешения ответить, и честный человек гневно крикнул:

— Ты что же не отвечаешь капитану, черт тебя подери! Когда не надо, так она, шельма, стрекочет не хуже попугая!

После такого поощрения мисс Райдергуд сообщила, что у Хэксема было двое детей: дочь Лиззи и сын — подросток. — Оба смирные, порядочные, — добавила она.

— Какое ужасное пятно лежит на них! — воскликнул незнакомец, и эта мысль так взволновала его, что он встал и заходил по комнате взад и вперед, повторяя вполголоса: — Ужасно! Просто ужасно! Но кто мог это предвидеть! — Потом остановился и спросил: — Где они живут?

Плезент снова пояснила, что с Хэксемом жила только дочь и сразу же после его смерти она уехала из гавани.

— Это я знаю, — сказал гость. — Я был у них в доме, когда опознавали труп. А нельзя ли разведать, где она сейчас живет, только без огласки?

Разумеется, можно. Как она думает, сколько ей на это потребуется времени? Самое большее день. Вот и хорошо! Он зайдет за ответом и надеется, что к его приходу она все выяснит. Райдергуд молча выслушал их разговор и затем подобострастно обратился к «капитану»:

— Капитан! Что бы я там ни наговорил на Старика, он всегда был порядочным мерзавцем, всегда промышлял воровством, и вы этого не забывайте. Я, может, хватил через край, когда был у тех двоих хозяев — у мистера Лайтвуда и у другого хозяина, — но что мною руководило? — заботился о правосудии или, если это угодно, распалился, как всякий человек, когда у него есть надежда сорвать большой куш для своей семьи. Опять же вино у тех почтенных джентльменов не пошло мне на пользу, хотя они вряд ли чего-нибудь в него подмешали, этого я не утверждаю. И вы, капитан, вот еще о чем не забывайте: разве я стоял на своем, когда Старику пришел конец? Разве я говорил тем двоим почтенным джентльменам: «Что я показал, то показываю и теперь. Что вы записали с моих слов, от того я не отступлюсь». Нет! Я им заявил по- честному и — заметьте, капитан, — без всяких уверток: «Может, тут произошла ошибка, может, в моих показаниях что и не так записано. Я лжесвидетельствовать не хочу, нет! Может, вы после этого перестанете меня уважать, но, что поделаешь, лжесвидетельствовать я все равно не стану». И если уж на то пошло, — заключил мистер Райдергуд, видимо в доказательство своей хорошей репутации, — так меня теперь многие не уважают, и вы, капитан, не уважаете, если я правильно вас понял. Но, по мне, лучше Это, чем лжесвидетельствовать. Вот и все. Если, на ваш взгляд, я действовал со злым умыслом, назовите меня злоумышленником.

— Вы должны подписать бумагу, — сказал незнакомец, не вняв его тираде. — Бумагу, в которой будет написано, что все ваши показания ложны. Ее передадут несчастной девушке. В следующий раз я приду к вам с этой бумагой за вашей подписью.

— Когда прикажете вас ждать, капитан? — спросил Райдергуд, на всякий случай опять становясь между ним и дверью.

— Долго ждать не придется. Не бойтесь, я не обману.

— А имя свое вы мне не назовете, капитан?

— Нет, не назову. И не собираюсь называть.

— Вы сказали «должен подписать»! Слова-то какие серьезные! — торговался Райдергуд, продолжая нерешительно топтаться между дверью и незнакомцем. — Когда человеку говорят, ты должен сделать то, другое, третье, это получается вроде приказания. Вам самому так не кажется?

Незнакомец остановился, не дойдя до двери, и посмотрел ему прямо в глаза.

— Отец! Отец! — крикнула Плезент, поднося дрожащую руку к губам. — Не спорь! Накличешь на себя еще не такую беду!

— Выслушайте меня, капитан! Выслушайте, не уходите! — залебезил мистер Райдергуд, уступая незнакомцу дорогу. — Я только вот что хочу сказать: а как же насчет награды? Вы ведь сначала не

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату