четверо против этих стен, и они выстояли и спасли не только свои жизни, но и многие другие. Четверо! Рука Саймона скользнула к поясу Фалька. А теперь их трое: он сам, Корис и где-то упрятанная в глубине этого города Лойз. А четвертая? Но нет, о ней сейчас не надо думать. И все же, почему она не вернулась, почему допустила, чтобы он случайно узнал от волшебницы, прибывшей в Верлейн, что ее миссия не удалась? Где она теперь? Переживет ли эту обиду? Но ведь она сама согласилась уплатить такой ценой за их брак, она сама пришла к нему! Почему же?..

— Нас встречают, милорд! — окликнул Саймона Ингвальд.

Группа воинов со знаками отличия Ивьяна и в самом деле ожидала их на пристани. Саймон невольно сомкнул пальцы вокруг приклада самострела, но плащ, к счастью, скрыл его движение. Однако, повинуясь отрывистому приказу офицера, стоявшие на пристани сложили ладонь к ладони и высоко подняли их вверх — это было дружественное приветствие. Карс говорил им: «Добро пожаловать!»

У ворот крепости их ожидала такая же группа воинов, которые приветствовали их тем же жестом. Насколько они могли судить, проходя по улицам, все в Карсе шло как обычно, не было никаких видимых признаков беспокойства.

Однако когда их с подобающей церемонностью придворного этикета проводили в отведенные им покои, Саймон сделал знак Ингвальду и Корису отойти с ним к окну.

— Почему нас всех собрали в одном месте? — спросил он.

— Чтобы легче было обезопасить нас, — сказал Ингвальд. — И, по-видимому, их нисколько не волнует, что мы можем об этом догадаться. И потом — где Ивьян или хотя бы главнокомандующий? Нас ведь встречал младший офицер и не больше того. Быть может, они и встретили нас как гостей, но не слишком-то вежливо и любезно.

— И в этом кроется не только оскорбление Фальку, — Саймон снял шлем погибшего, и легкий ветерок, пробивавшийся в окно, разбросал буйные рыжие пряди, украшавшие голову Саймона с момента перевоплощения. — Собрать нас всех вместе — это понятно по соображениям безопасности. Ивьян не питает уж такое почтение к Фальку. Но здесь кроется что-то еще…

Он закрыл глаза, чтобы дать возможность таинственному шестому чувству сообщить ему предупреждение об опасности, которое становилось все сильнее с тех пор, как он сделал первый шаг по вражеской земле.

— Сообщение! Ты получил сообщение? — нетерпеливо спросил Корис.

Саймон открыл глаза. Нет, это было не сообщение, ничего похожего на ту горячую волну, которая когда-то схватила его тут, в Карсе и заставила, словно в трансе, идти вперед, вперед — туда, где находились тогда Джелит и Лойз. На этот раз у него возникло какое-то странное ощущение, что-то вроде предчувствия, которое возникает, когда собираешься сделать непоправимый шаг. И это предчувствие было связано не совсем с ним лично. Словно бы он собирался совершить какой-то поступок, последствия которого не понимал.

— Нет, не сообщение, — запоздало ответил он. — Что-то здесь должно произойти…

Корис поднял свой топор — он никогда не выпускал дар Вольта из рук. Только теперь, на время пребывания в Карсе, топор замаскировали фольгой и разукрасили в цвета Фалька.

— Топор шевелится, — сказал Корис. — Вольт ведет нас вперед! — Он понизил голос до шепота. — Мы сейчас в центральном блоке. — Саймон понял, что Корис мысленным взором видит план крепости. — Личные покои Ивьяна находятся в Северной башне. В верхних коридорах, наверное, не больше двух часовых в дальнем конце. — Он двинулся к двери.

— Ну, так как? — Ингвальд посмотрел на Саймона. — Будем ждать или начнем?

По плану они должны были выждать некоторое время, но тревожное ощущение у Саймона становилось все сильнее…

— Уолдис! — Один из мужчин в форме Верлейна быстро поднял голову. — На судне мы забыли мешок с птичьим кормом. Пошли за ним сейчас же, он нам очень нужен.

Саймон отдернул покрывало с клетки птицы. На него смотрели темные глаза, в которых светился разум — пусть не человеческий, но все же разум. Голова птицы была повернута к двери, она словно прислушивалась к чему-то, чего не слышало человеческое ухо. Потом кривой клюв раскрылся, и птица издала пронзительный крик тревоги. В тот же миг Саймон ощутил толчок: опасность вокруг них!

Корис уставился на дар Вольта. Тонкая фольга не смогла скрыть мерцания лезвия, оно словно горело огнем, и это было не отражение солнечного света, а пламя, что вспыхнуло внутри самого топора. И столь же внезапно этот огонь погас.

Белые перья птицы растопырились, и она крикнула во второй раз. Саймон открыл дверцу клетки, подставил руку, и птица очутилась на этом живом мостике. Она была тяжелой, но вес ее подействовал успокаивающе на Саймона. Широко взмахнув крыльями, птица перелетела на спинку стула.

Один из пограничников распахнул дверь, и вошел Уолдис. Он тяжело дышал, в руке у него было обнаженное оружие с обагренным кровью лезвием.

— Они все сошли с ума! — прокричал он. — Они гоняются друг за другом по всем залам и кромсают друг друга в клочья!

Это не могли быть силы Эсткарпа, ведь сигнал еще не подан! Неужели случилось непоправимое? Ингвальд схватил юношу за плечо:

— Кто гоняется? Кого кромсают? — спросил он хрипло.

— Не знаю. У них у всех знаки людей герцога. Один из них, я слышал, кричал, что нужно позвать герцога: он, мол, со своей супругой…

— Я думаю, пора начинать, — сказал Корис отрывисто, дыхание со свистом вырывалось из его груди.

— Отворите окно, — приказал Саймон ближайшему к нему пограничнику.

Сейчас самое правильное воспользоваться начавшейся внутри крепости суматохой, хотя Саймон и не знал ее причины. Он сделал знак соколу, и тот вылетел в окно, держа уверенный курс к тем, кто ожидал его появления. Тогда Саймон повернулся к двери и бросился вслед за Корисом.

В конце площадки лежал лицом вверх убитый — судя по одежде, он принадлежал к числу высших чиновников двора. На лице его застыло удивленное выражение, словно он не ожидал, что ему нанесут смертельный удар. Но не это привлекло внимание Саймона — в глаза ему бросился широкий пояс, перехватывающий талию убитого. На нем было три розетки с красным драгоценным камнем посредине. Там же, где положено быть по орнаменту четвертой розетке, Саймон увидел совсем другое изображение — сложный узел из перекрученных и переплетенных линий, точно такой же, какой висел на поясе Фалька, надетом сейчас на самом Саймоне. Это новомодное украшение или…

Корис несся прыжками по лестнице, ведущей на другой этаж, где находились покои Ивьяна. Туда, где была Лойз — если, конечно, им повезет. Сейчас некогда было раздумывать о поясах и орнаментах.

Теперь им ясно слышались звуки боя, бряцание оружия. Саймон и Корис одновременно бросились к перилам лестницы и поглядели в ту сторону, откуда доносились крики и отчаянный грохот. В дальнем конце площадки несколько человек пытались высадить крепко запертую дверь, остальные стояли с оружием наготове.

— Я-а-а-а! — гигантским прыжком Корис покрыл разделявшее их расстояние, двое из карстенцев услышали его крик и повернулись ему навстречу. Саймон выстрелил, и оба врага упали, пораженные его стрелами. Саймон был не очень хорош в сабельном бою, но в меткости стрельбы из самострела ему не было равных ни среди пограничников, ни среди воинов Эсткарпа.

— Я-а-а-а! — Корис перепрыгнул через трупы и обрушился всей тяжестью тела на дверь. Топор Вольта сверкнул в воздухе — дверь затрещала и распахнулась. Пограничники рванулись вслед за Корисом, сметая по пути оставшихся врагов.

Корис был уже посредине зала, рванул занавес, за которым открывался проход — наверх вела узкая лестница. Корис действовал так уверенно, что Саймон без слов последовал за ним. Еще один зал, на полу — желтое пятно. Корис поддал его топором, и это оказался мужской дорожный плащ. Отшвырнув его в сторону, Корис с разбега остановился еще перед одной запертой дверью.

Она не была заперта, и поэтому распахнулась настежь при легком толчке. Они очутились в спальне, где стояла кровать без полога. Покрывало на кровати было разодрано в клочья, обрывки его валялись на полу. Ничком на постели лежал человек, кулаки его судорожно сжимали остатки покрывала. Ноги его едва заметно дергались, словно он пытался подняться. Корис подошел к кровати, взял человека за плечо и повернул его на спину.

Саймон никогда не видел Ивьяна из Карстена, но сейчас он безошибочно узнал этот твердый подбородок, песочного цвета кустистые брови, нависшие над орлиным носом. Жизнь еще теплилась в могучем теле бывшего наемника, который огнем и мечом завоевал свое герцогство.

На нем был простой халат, который свалился с его плеч, когда Корис схватил его, и теперь обнажилось могучее тело, все покрытое старыми шрамами. Грудь была обтянута широкой повязкой, мокрой и красной. Дыхание со свистом вырвалось сквозь стиснутые зубы, полоса становилась все краснее и шире на его груди.

Корис опустился на колени, стараясь заглянуть в глаза герцогу:

— Где она? — спросил он ровным голосом и тоном, не терпящим умолчания.

Саймон усомнился, что до сознания Ивьяна дошли сейчас какие-нибудь слова.

— Где она? — повторил Корис. Под его рукой шевельнулся топор Вольта, бросив отблеск на лицо Ивьяна.

— Вольт… — губы Ивьяна зашевелились, точно он видел лишь этот топор и не слышал, о чем спрашивает его Корис.

— Да, это топор Вольта, а я — тот, кто носит его, Корис из Горма, — сказал Корис, заметив, что Ивьян перевел взгляд с топора на его лицо.

Слабая усмешка появилась на лице Ивьяна, и губы его снова с трудом скривились, выдавливая слова:

— Из Горма? Ну, значит, ты знаешь своих хозяев. Будь ты проклят.

Последним усилием Ивьян оторвал руку от остатков покрывала, сложил ее в кулак и ударил, стремясь попасть Корису в лицо. Но тут же его рука упала, он дернулся и затих навсегда.

В соседней комнате, как и в этой, и в других, кроме Ивьяна они никого не нашли. Корис, который все время шел впереди в этих отчаянных поисках, остановился посреди комнаты, широко открыв глаза:

— Она была здесь!

Саймон был согласен с ним. Но думал он сейчас о последних словах умирающего Ивьяна. Почему герцог сказал о «хозяевах» Горма? Ведь об Эсткарпе было бы правильнее сказать «хозяек», ибо всему Карстену было известно, что на севере правит Совет Волшебниц. Но в Горме… в Горме были зловещие хозяева — Колдеры! Кто-то начал здесь свару между людьми — и это не было делом рук Эсткарпа. Ивьяна смертельно ранили.

Но у них не было времени на дальнейшие поиски. Охрана герцога искала своего повелителя, и пограничникам было необходимо срочно пробиться на свободу…

Наступил вечер. Саймон, сгорбившись сидел на стуле и, жуя жесткое мясо, слушал рапорты, пытаясь решить: что же им делать дальше?

— Мы не можем дольше удерживать Карс, — сказал сокольничий Гутторм, наливая вино в чашу дрожащей от усталости рукой. Десять часов понадобилось ему, чтобы со своим авангардом пробиться от северных ворот крепости к тому месту, где он сейчас находился.