расчету. В конце концов, она могла бы зарабатывать на жизнь своими фотографиями. Те, что посылались ею из Италии в самые популярные журналы Европы и Америки, почти все были приняты и оплачены к тому моменту, когда она прибыла во Флоренцию. Если за этот год она не сделала каких-то крупных трат, то сумма денег на ее счете, с которой она прибыла в Италию, должна была измениться в сторону увеличения. Заработанные гонорары с лихвой перекрывали ее траты в Италии. Если бы Риккардо не оказался состоятельным человеком, она бы все равно могла влюбиться в него с первого взгляда. При одной мысли о нем внутри нее разливалось тепло и кружилась голова.

Принесли завтрак: кашу, йогурт, сок и фрукты. Кристина попросила кофе, но незнакомая девушка, очевидно из числа младшего больничного персонала, скороговоркой ответила ей что-то на своем языке. Только по ее жестикуляции Кристина поняла, что кофе не будет. За первые дни пребывания в Италии она успела выучить только несколько обиходных фраз, поэтому длинная тирада юного существа в форменной одежде клиники, содержание которой осталось ей непонятным, навела ее на серьезные размышления. Как она сможет жить в семье, где все наверняка общаются между собой на родном итальянском языке? И вообще, чего ждет от нее Риккардо Мольтени, которого она вынуждена признать своим мужем? Ведь ей ничего не известно ни о нем, ни о его родных, ни о том, какими правами пользуются в этой стране жены. Как ей вести себя, если муж сразу потребует от нее исполнения супружеских обязанностей, не считаясь с ее состоянием? Судя по его манерам, Риккардо Мольтени человек властный и не потерпит непослушания. Кристине запомнилась угрожающая интонация, когда он говорил о своем намерении вернуть ее домой любыми средствами. Возможно, ее даже подвергнут какому-нибудь наказанию, перед тем как отвезут в дом, где они жили весь этот год!

К приходу Риккардо Кристина довела себя такими мыслями до панического состояния. На нем снова был светлый летний костюм, только на этот раз он был свежевыбрит и выглядел уже не таким усталым, как накануне.

— Как ты себя чувствуешь сегодня? — спросил он, разглядывая ее непроницаемыми темными глазами.

— В основном без перемен, — призналась Кристина, стараясь не выдать своей нервозности. — Я имею в виду память. Если не считать синяков и царапин, мое физическое состояние, можно сказать, в полном порядке.

— Предоставим судить об этом врачам, — сказал Риккардо, подходя к ее кровати с намерением сесть рядом, но, заметив, как Кристина невольно сжалась, сел в кресло. — Сегодня ты больше похожа на себя. Если, конечно, не считать синяков и царапин. — Он сдержанно улыбнулся. — Голова болит по-прежнему?

— Только при резких движениях. — Кристина уловила запах одеколона Риккардо. — Жаль, здесь нет моей косметички. Тональный крем помог бы скрыть синяки и царапины на лице.

— Это скоро пройдет. При твоей красоте пользоваться косметикой нелепо. Твои волосы… — К ужасу Кристины, он протянул обе руки к ее голове и снял большую заколку, в которую она собрала распущенные волосы. — Твои волосы похожи на золотую пряжу, — договорил он, с откровенным восторгом любуясь тяжелыми прядями, окутавшими плечи и грудь Кристины.

— Я вымыла их, — пробормотала она смущенно, не зная, что ему ответить.

Риккардо кивнул весьма одобрительно, промолчав о том, какой ужас охватил его, когда ее уносили с летного поля и длинные пряди ее волос, свисая с носилок, волоклись по пыльному асфальту. Не обращая внимания на реакцию Кристины, он прикоснулся к ее волосам, чтобы отвести прядь с лица.

— Мое прикосновение вызывает у тебя отвращение? — ровным голосом спросил он, избегая смотреть ей в глаза.

— Нет. Думаю, это происходит неосознанно. — Она помолчала. — Вся ситуация пока не укладывается в моей голове.

— В моей тоже не укладывается, — холодно признался Риккардо. — Я не замечал, чтобы ты ко мне охладела. Накануне твоего бегства из дому мы провели восхитительную ночь, занимаясь любовью…

— Не надо! — воскликнула Кристина, почувствовав, что дрожит. Возможно, ее тело помнило то, чего не сохранилось в ее памяти. — Мы не могли бы поговорить о чем-нибудь другом?

— О чем, например? — сухо спросил он, прикрыв глаза.

— Расскажи мне, например, о своем доме, — предложила Кристина.

— О нашем доме, — поправил ее Риккардо с мрачным видом.

— А чем ты занимаешься? — испугавшись его мрачности, решила сменить тему Кристина.

В глазах Риккардо вдруг появилось страдальческое выражение, которое напугало ее значительно сильнее. Он собрался что-то сказать, но в этот момент открылась дверь и в палату не вошел, а вкатился шарообразный человечек, который оказался врачом. Он осмотрел синяки на ее лице и голове, проверил зрачки с помощью маленького фонарика, провел с ней несколько тестов, после чего сообщил, что удовлетворен ее состоянием.

— Вашей жене повезло, придись удар по голове на несколько миллиметров ниже — и вы бы ее потеряли, — сказал он Риккардо на итальянском и обратился к ней уже на ее родном языке. — Синьора Мольтени, вы легко отделались. Ваши травмы сущие пустяки.

— Я не считаю потерю памяти сущим пустяком, — ответила Кристина. — Пусть даже частично и, как утверждал вчера ваш коллега, временно. Вы можете сказать, когда восстановится моя память? — Голос ее задрожал.

Врач молчал, явно не решаясь делать опрометчивых прогнозов.

— Ваша память может вернуться в любой момент, — наконец сказал он. — Вы пережили сильное потрясение, поэтому сейчас вам надо только сохранять спокойствие. Наберитесь терпения и поменьше думайте об этом.

Легко сказать, не думайте об этом. Как может она не думать о том, что произошло с ней за год, о котором она ничего не помнит! И при этом еще сохранять спокойствие?

Риккардо вышел из палаты вместе с врачом, а вернувшись, сообщил Кристине, что ей разрешили покинуть клинику.

— Скоро тебе привезут сумку с твоими вещами. Я позвонил домой, ее привезет шофер. Тебе понадобится помощь, чтобы одеться?

— Нет! — невольно вырвалось у Кристины.

Риккардо криво усмехнулся.

— Я имел в виду не себя, а помощь сестры или нянечки.

— Извини, я не хотела тебя обидеть, — беспомощно развела руками Кристина. — Мне нужно привыкнуть… — Она не договорила и жалобно посмотрела на Риккардо.

— Понимаю, — мягко произнес он. — Но ты веришь, что я рассказал тебе правду?

— Я вынуждена тебе верить, у меня нет выбора.

— Да, — согласился он, сдвинув брови. — Как и у меня. — И, не глядя на нее, Риккардо быстро вышел из комнаты.