несколько футов. В таких случаях им лучше стоять на коленях.

Я взял девушку за голову, и она тут же опустила взгляд. Как все-таки замечательно владеть женщиной! С этим состоянием не сравнится ничто!

Я повертел ее голову из стороны в сторону. До чего все-таки возбуждающе смотрятся сережки в ушах женщины! Я любовался проколотыми мочками ушей, из которых торчали витые проволочки с массивными золотыми кольцами. Весьма грубое украшение, если задуматься, но как оно подчеркивает красоту женщины! Я невольно улыбнулся. На Земле я никогда не придавал значения сережкам. И только сейчас до меня дошел истинно горианский смысл данного действа. Проколотая мочка уха символизирует тело женщины в целом, готовое к тому, чтобы его пронзил мужчина. Кольцо напоминает ошейник или кандалы – непременные атрибуты рабства. Неудивительно, что свободные женщины Гора никогда не прокалывают ушей. Было время, когда и среди рабынь не часто попадались девушки с проколотыми ушами. Зато сейчас прокалывать уши стало модным. Я поднял ее голову, чтобы она могла на меня посмотреть.

– Господин? – благоговейно прошептала девушка.

– Ты стала настоящей рабыней.

– Да, господин.

– Но ты не знаешь, что ты рабыня по природе.

– Я пришла из мира, где женщин не обращают в рабство.

– Этот мир называется Земля? – спросил я.

– Да, – ответила она.

– А я слышал, что женщины там – самые жалкие рабыни. И страдают они из-за того, что у них нет настоящих хозяев.

– Похоже, мне здесь из-за этого страдать не придется.

– Не придется, – успокоил ее я.

– Я буду во всем тебя слушаться. Я сделаю все, что ты захочешь.

– Знаю, – кивнул я.

Мне показалось, что девушка откинула прядь волос слегка раздраженно.

– Не хочешь ли ты стать еще красивее? – спросил я.

– Конечно, – ответила рабыня. – Если так угодно моему господину.

Я отошел в угол комнаты, где лежала моя морская сумка. Я швырнул ее на пол и приказал:

– Подойди к сумке и ляг на нее спиной. Голову прижми к полу.

Сумка была сделана из грубой брезентовой ткани голубого цвета. Горловина стягивалась белыми шнурами.

– Нет, пожалуйста, нет, – застонала девушка.

Между прочим, это самая распространенная позиция для дисциплинарного изнасилования рабыни. В ней женщина чувствует себя наиболее униженной.

Я овладел невольницей.

– Нет! – выкрикивала она сквозь слезы по-английски. – Неужели ты меня совсем не уважаешь? Неужели мои чувства ничего для тебя не значат?

Я встал. Не давая ей времени опомниться после унижения, я резко приказал:

– Ползи к зеркалу! Встань на четвереньки и посмотри на себя!

Несчастная девушка выполнила приказ и посмотрела на свое отражение. Волосы ее растрепались, красивые груди слегка провисли.

– Видишь? – спросил я.

– Да, – прошептала она и опустила голову.

– Подними голову и смотри еще, – приказал я. Она повиновалась.

– Видишь?

– Да, – сказала она. – Рабыня стала еще красивее.

– Теперь ползи в свой угол на солому, – разрешил я.

– Да, господин, – прошептала она. Я швырнул на нее одеяло, оставив открытой голову. Рабыня выглядела беззащитной и измученной.

– Я стала еще красивее, – произнесла девушка. – Почему?

– Это отражение произошедших в тебе внутренних перемен, – объяснил я.

– Каких?

– Расскажи, что ты чувствуешь.

– Никогда раньше, – произнесла девушка, – мной не овладевали так бесцеремонно.

– Это сыграло свою роль, – кивнул я.

– Ты взял меня, не считаясь с моим состоянием.