– Ведь рабынь не бьют без причины, – продолжала размышлять она.

– Бьют.

– Понимаю, – дрожащим голосом произнесла девушка, и голова ее поникла.

– Подойди сюда, – велел я. – Встань на колени.

Она выполнила приказание, со страхом глядя на меня.

– Господин?

Я ударил ее всего раз, но так, что она рухнула в грязь. Изо рта у нее потекла кровь. Я встал.

– Ты поняла?

– Да, господин, – прошептала блондинка, в ужасе глядя на меня снизу вверх.

– Теперь встань на колени, – приказал я, – поцелуй мне ноги и поблагодари меня за то, что я тебя ударил.

Дрожа всем телом, она подползла ко мне, встала на колени и низко опустила голову. Ногами я ощутил ее губы.

– Благодарю тебя за то, что ты ударил меня, господин, – пролепетала она и посмотрела вверх, ища моего взгляда.

– Теперь ты понимаешь, что ты всего-навсего рабыня? – спросил я.

– Да, господин.

– Ты по-прежнему считаешь, что рабынь не бьют без причины?

– Нет, господин!

– А почему твоему господину не нужна причина, чтобы ударить тебя?

– Потому что я – рабыня.

– Вот теперь правильно, – сказал я.

– Да, господин.

Я сел, поджав под себя ноги, и посмотрел на Кису. Тот показал Тенде полоску ткани, в фут шириной и в пять длиной.

Я надеялся, что белокурая дикарка сделала правильный вывод. Такие уроки помогают рабыням выжить на Горе. Девушка не смеет спрашивать, почему ее господин поступает так или иначе. Рабыня есть рабыня.

Тенде встала на колени перед Кису и склонила голову до самой земли.

– Я прошу тебя дать мне одежду, господин.

– Заслужи ее, – сказал Кису.

– Да, господин, – с готовностью ответила девушка.

На этот раз она хорошо постаралась. Кису швырнул ей полоску ткани, и девушка тут же обернула ее вокруг бедер. Кису достал из мешка две нитки деревянных бус, раскрашенных в красный, синий и желтый цвета. Бусы нам тоже достались в рыбацкой деревушке.

– Благодарю тебя, мой господин, – с замиранием сердца выдохнула Тенде и набросила бусы на стройную шею.

– Пора привязать тебя на ночь, – сказал Кису.

– Да, господин.

Элис не сводила с Тенде завистливого взгляда. Потом она подползла ко мне и низко склонила голову.

– Молю тебя, господин, дай мне одежду! Я молча смотрел на нее.

– Я, жалкая обнаженная рабыня, – продолжала она, – смиренно молю моего господина дать мне одежду.

– Ты готова заслужить ее? – спросил я.

– Да, господин.

– Шлюха! – выкрикнула белокурая дикарка. Я стиснул Элис в объятиях и впился поцелуем в ее рот. Она закрыла глаза и блаженно откинула голову.

– Шлюха! Шлюха! – От негодования дикарка едва не рыдала.

– Глупышка! – счастливо засмеялась Элис, не открывая глаз. – Для чего, по-твоему, существуют рабыни? Я снова поцеловал ее.

– Пойди собери дров, – велел я белокурой варварке, – и поддерживай огонь.

– Да, господин.

Элис с обожанием глядела на меня: – Твои руки так искусны… Земная женщина тает в объятиях своего горианского господина…

Огонь в костре еле теплился. До рассвета оставалось не больше двух анов.