— Очень полезные сведения, — заметил мистер Хупдрайвер.

— Пожалуйста, пользуйтесь ими, — сказал священник, откусывая большой кусок от двух бутербродов, сложенных вместе.

Под вечер наши путешественники не спеша поехали дальше, в направлении Стони-Кросса. Разговор не клеился, поскольку тему Южной Африки лучше было не трогать. Мистер Хупдрайвер молчал, обуреваемый неприятными мыслями. В Рингвуде он разменял последний соверен и осознал это обстоятельство только теперь. Только теперь, когда было уже поздно, задумался он над своими ресурсами. В сберегательной кассе на почте в Путни у него лежало фунтов двадцать, а то и больше, но его книжка была заперта в сундучке в заведении господ Энтробус, иначе этот влюбленный безумец тихонько вынул бы всю сумму, чтобы хоть на несколько дней продлить поездку. А теперь тень конца нависала над его счастьем. Как ни странно, но, несмотря на снедавшую его тревогу и утреннее недомогание, настроение у него было отнюдь не мрачное. Он забыл о своем притворстве и своих выдумках, вообще забыл о себе и все больше восхищался своей спутницей. Единственно, что сейчас его по-настоящему тревожило, — это необходимость обо всем рассказать ей.

Долгий подъем в гору утомил их, и, не доехав до Стони-Кросса, они слезли с велосипедов и присели в тени невысокого дуба. Близ вершины дорога делала петлю и, если посмотреть назад, уходила вниз, вправо от них, и снова возвращалась к ним слева. Вокруг все было покрыто буйно разросшимся вереском, а вдоль канавы, окаймлявшей дорогу, стояли дубы; дорога была песчаная, но под откосом она казалась серой, перерезанной тенью от высоких густых деревьев. Мистер Хупдрайвер нашарил сигареты.

— Мне нужно кое-что вам сказать, — заявил он, стараясь соблюдать возможно большее спокойствие.

— Да? — откликнулась она.

— Мне хотелось бы, понимаете ли, поговорить о ваших планах.

— Они очень неопределенны, — сказала Джесси.

— Вы собираетесь писать книги?

— Или заняться журналистикой, или преподавать, или делать что-нибудь в этом роде.

— И хотите стать независимой от мачехи?

— Да.

— Ну и сколько времени вам потребуется, чтобы, так сказать, пристроиться к делу?

— Право, не знаю. По-моему, на свете очень много женщин-журналисток, санитарных инспекторов, художниц-графиков. Но, наверно, на это требуется время. Знаете, Джордж Эджертон пишет, что редакторами в большинстве журналов теперь сидят женщины. Мне, наверно, надо связаться с каким-нибудь литературным агентством.

— Конечно, это вполне подходящая работа, — сказал Хупдрайвер, — не то, что служить в магазине тканей.

— Умственный труд, учтите, тоже не такое легкое дело.

— Только не для вас, — любезно сказал мистер Хупдрайвер.

— Видите ли, — помолчав, продолжал он, — чертовски неприятно, конечно, говорить о таких вещах, но… у нас осталось очень мало денег.

Он почувствовал, как вздрогнула Джесси, хотя и не смотрел на нее.

— Я, конечно, рассчитывал, что ваша подруга откликнется и что вы сумеете предпринять сегодня какие-то шаги. — Выражение «предпринять какие-то шаги» он подслушал, когда последний раз менял деньги.

— Мало денег, — промолвила Джесси. — Я как-то не думала о деньгах.

— Глядите-ка! Вон едет велосипед-тандем! — воскликнул вдруг мистер Хупдрайвер и ткнул вниз сигаретой.

Она посмотрела и увидела две фигуры, появившиеся среди деревьев у подножия горы. Велосипедисты согнулись в три погибели и сосредоточенно трудились, героически, но безуспешно пытаясь взять подъем. Машина была явно не приспособлена для езды по горам, а потому задний седок вскоре привстал на педалях и соскочил с велосипеда, предоставив своего товарища его судьбе. Передний седок, видимо, не был знаком с такими машинами и явно не знал, как с них слезают. Он пропетлял несколько ярдов в гору, и хвост машины вилял за ним. Наконец он попытался соскочить, как соскакивают с обычного велосипеда, задел сапогом за заднюю раму и грохнулся боком на землю.

Джесси вскочила.

— Боже мой! — воскликнула она. — Надеюсь, он не расшибся.

Второй седок поспешил на помощь упавшему.

Хупдрайвер тоже встал.

Длинная неустойчивая машина была поднята и отведена в сторону, затем была оказана помощь упавшему ездоку, который медленно встал на ноги и принялся потирать ушибленное плечо. Никаких серьезных увечий у человека этого, видимо, не было, и пара вскоре занялась велосипедом, лежавшим у дороги. Хупдрайвер заметил, что оба они не в велосипедных костюмах. На одном было нелепое одеяние, за которое косвенную ответственность несут обитатели Ист-Энда, открывшие игру в гольф. Даже на таком расстоянии видна была большая кепка, ярко-рыжие кожаные гетры и клетчатые носки. Второй, тот, что ехал сзади, был человек невысокий, худой, в сером костюме.

— Любители, — изрек мистер Хупдрайвер.

Джесси внимательно смотрела прямо перед собой и думала о чем-то своем. Она уже не глядела на тех двоих, возившихся теперь у подножия горы с велосипедом.

— Сколько у вас денег? — спросила она.

Он сунул руку в карман, вытащил шесть монет, пересчитал их левым указательным пальцем и протянул ей.

— Тринадцать шиллингов и четыре пенса, — сказал мистер Хупдрайвер. — И больше ни гроша.

— У меня есть полсоверена, — сказала она.

— Где бы мы ни остановились, наш счет в гостинице…

Молчание его было красноречивее всяких слов.

— Вот уж никогда не думала, что деньги могут воздвигнуть такое препятствие на нашем пути, — сказала Джесси.

— Чертовски неприятно.

— Деньги! — воскликнула Джесси. — Неужели?.. Ну конечно же! Условности! Неужели только люди состоятельные могут жить так, как хотят? Как по-новому поворачивается…

Пауза.

— Смотрите, еще велосипедисты едут, — сказал мистер Хупдрайвер.

Двое мужчин все еще возились со своим велосипедом, когда среди деревьев показался массивный тандем марки «Марлборо клуб», на котором ехала стройная дама в сером и плотный мужчина в спортивной куртке. Следом за, ними появилась высокая черная фигура в пегой соломенной шляпе, восседавшая на трехколесном велосипеде допотопного образца, с двумя большими колесами впереди. Человек в сером продолжал стоять, согнувшись над поломанным велосипедом, упершись животом в седло, но его спутник выпрямился и обменялся несколькими словами с ехавшими на велосипеде-тандеме. При этом он вроде бы показал на вершину холма, где стояли рядом мистер Хупдрайвер и его спутница. Вслед за тем произошло нечто еще более удивительное: дама в сером вынула носовой платок, взмахнула ям раз-другой и вроде бы по знаку ее спутника тут же его спрятала.

— Да ведь это… — промолвила Джесси, из-под руки всматриваясь вдаль. — Вот уж никогда бы…

Велосипед-тандем начал взбираться на гору, усиленно петляя, чтобы облегчить подъем. По тому, как вздымались плечи плотного мужчины и как низко он наклонил голову, видно было, что он старается изо всех сил. Священник на трехколесном велосипеде изогнулся в вопросительный знак. Завершала эту процессию двуколка, в которой сидел мужчина в котелке, правивший экипажем, и дама в темно-зеленом платье.

— Похоже, вроде бы экскурсия, — заметил Хупдрайвер.

Джесси молчала. Она все еще смотрела вниз из-под руки.

— Так и есть, — сказала она.