прищуренные от досады и злости глаза, я прошипел, демонстрируя ей свои клыки:

– Послушай, Инга, нам предстоит серьезный разговор, после которого ты вряд ли продолжишь свои попытки соблазнить меня. Думаю, ты и сама уже обо всем догадалась.

Я понял, едва увидев ее на лестнице, что она догадалась о моей привязанности к Лизе. Еще никогда она не проявляла ко мне такого внимания и заботы, словно предчувствовала потерю. С удвоенным рвением Инга пыталась доказать мне, что мы созданы друг для друга.

«Ошибаешься, Инга. Все уже решено. Нам не быть вместе. И мне плевать, что последует за этим разрывом».

– Что? – переспросила она. – Ты меня бросаешь? Ради куска мяса и пяти литров крови? Ты с ума сошел!

Ее голос перешел на визг. Я был несказанно рад, что мы находились на первом этаже, только это все равно не спасало от того, что каждый в этом огромном доме прекрасно слышал наш спор.

– Успокойся, Инга. Поговорим об этом позже. Но ты уже должна понимать, что как прежде не будет. Остальное обсудим после ритуала.

«Извержения не избежать», – устало подумал я.

– Да ты не посмеешь, – уже не кричала, а жалобно поскуливала Инга, цепляясь за мою одежду руками.

– Перестань, все пройдет. Этого следовало ожидать. Мы не подходим друг другу.

«Вот черт. Я уже заговорил человеческими словами и стал рассуждать их категориями. А все влияние Лизы».

Инга неожиданно выпрямилась. От истеричной особы не осталось и следа. Она смотрела на меня с ненавистью.

– Ты об этом еще пожалеешь, Лео. Обещаю тебе, – зло прошипела фурия, исчезая из моего поля зрения.

Я испугался за Лизу, но страх быстро прошел. Инга не посмеет причинить зло Избранной. Даже из чувства мести она не решится что-либо предпринять: слишком важна для нашего клана Лиза.

Мои мысли прервал негромкий голос одного из приближенных Аскольда:

– Леонард, вас хочет видеть отец.

Я не удивился. Этого следовало ожидать. Ничего не ответив, я направился прямиком в кабинет отца, постучал и получил разрешение войти.

Отец стоял у окна, заведя руки за спину. Он даже не обернулся в мою сторону.

– Леонард, ты ничего не хочешь мне объяснить?

В его голосе сквозил холод, но я уже давно перестал бояться этого грозного вампира.

– Я думаю, ты и так все слышал, отец.

– Слышал. Все поместье слышало, – согласился Аскольд. – Это все из-за девчонки?

– И из-за нее тоже. Отец, я не хочу приносить себя в жертву ради союза с отцом Инги. Это был выбор Ала, не мой. И ты это знаешь.

– Но человечка… Лео, ты в своем уме? – вдруг взорвался всегда сдержанный Аскольд.

– Лиза, отец. Ее зовут Лиза, и она Избранная, – спокойно отвечал я.

– Вот именно. Ты хоть понимаешь, что существует вероятность того, что ей не удастся пережить ритуал?

Я замер. Я смотрел на него и не верил своим ушам.

– Не переживет? Что ты имеешь в виду?

– Ритуал опасен по своей сути. Она может не выдержать той мощи, которая, вполне вероятно, может обрушиться на нее из другого мира. Все непредсказуемо.

– И ты подвергнешь ее риску?

– Не глупи, сын, – отмахнулся от меня глава клана Вентру. – Это мизерная жертва по сравнению с тем, что нам сулит ритуал.

– Я не позволю Лизе принимать в нем участие.

Кажется, мое заявление взбесило Аскольда. За долю секунды он преодолел расстояние, разделявшее нас, и мое горло сжали стальные руки.

– С тобой или без тебя, но ритуал состоится. Не мешай мне, сын, иначе ей будет хуже. Помни, у нее есть шанс остаться целой и невредимой, но все теперь зависит от тебя.

Хватка ослабла.

«А вот это мы еще посмотрим», – мысленно пообещал я.

– А теперь ступай! – Самообладание вернулось к отцу. – Скоро привезут вещи, которые я заказал для Лизы. Инга займется ими, а ты теперь всегда должен быть рядом с Избранной. Она не должна ни в чем нуждаться, ничего заподозрить. Ублажай ее, как ты умеешь. Главное, чтобы она добровольно исполнила предначертанное и отдалась ритуалу полностью. А уж после мы решим, что делать с ними обеими. Клан надеется на тебя. Не подведи нас.

Я вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Это принесло мне пусть небольшое, но облегчение. Мысли крутились вокруг Лизы и ритуала. Я должен был что-то предпринять, и решение пришло само собой. Достав мобильный телефон из кармана джинсов, я набрал известный мне одному номер.

– Алло, Пьер? Мне понадобится твоя помощь. Да, срочно. Документы, билет, легенда и убежище.

Услышав ответ, я отключился. Пьер жил в Австралии, он был обязан мне жизнью. Ему предоставляется отличный шанс вернуть долг. За день он обещал справиться.

Довольный результатом, я направился в свою спальню, чтобы дождаться пробуждения Лизы. Меня никто не беспокоил. Тимур уехал за продуктами еще до моего разговора с Ингой, и я не мог поделиться с ним своим планом. Через некоторое время в коридоре началось какое-то оживление. Я вышел из спальни и отправился к комнате ведуньи.

– Что? Люблю? Это несносное существо? Никогда! – донеслись до меня Лизины слова.

Впервые за долгие годы моего существования я испытал отчаяние и нестерпимую боль, которой не должно было быть. Потом меня затопила злость.

«Значит, так?»

Я смотрела на Лео, а сердце бешено стучало в груди.

Рубашка бордового цвета плотно обтягивала его накачанный торс. Две верхние пуговицы были расстегнуты, и я не могла оторвать взгляд от оголенной груди вампира.

«Я произнесла вслух, что не люблю его? Да, кажется, так и было». – Ко мне наконец вернулась способность соображать, а вместе с ней и дар речи.

– Лео, – выдохнула я и закусила губу.

Я поняла, какая неловкая сложилась ситуация. И хотя себя я убеждала именно в том, что все, сказанное мной, – правда, на самом деле стопроцентной уверенности у меня не было.

– Тимур, оставь нас, – услышала я и насторожилась. Было в интонации Лео что-то опасное, заставляющее внутренне подобраться.

Тимур встал, но уходить не спешил.

– Лео, думаю, тебе не стоит здесь оставаться. Инга…

– Я сказал, оставь нас.

Все внимание Лео было сосредоточено на мне. Неотрывно глядя в мои глаза, он продолжал стоять в дверях. Тимур наконец двинулся к выходу, но возле Лео остановился.

– Не наделай глупостей, – посоветовал он другу.

Лео дождался, пока Тимур выйдет из комнаты, и только тогда сделал шаг в мою сторону. С грохотом захлопнулась дверь. Бедное дерево едва выдержало удар.

– И тебе доброе утро.