Несомненно, она сама еще не понимала всей глубины чувства, зародившегося в ней к ее спасителю, она называла это чувство благодарностью, но незаметно для нее оно превращалось в нечто большее. Поэтому сердце ее сжалось, когда она узнала человека, у которого мистер Фогг рано или поздно хотел потребовать удовлетворения за его поведение. Очевидно, полковник Проктор попал в этот поезд совершенно случайно, но он находился в нем, и было необходимо любой ценой помешать Филеасу Фоггу встретиться со своим противником.

Когда поезд тронулся и мистер Фогг задремал, миссис Ауда, улучив момент, рассказала Фиксу и Паспарту о случившемся.

— Этот Проктор в нашем поезде! — воскликнул Фикс. — Ну что ж, не тревожьтесь, сударыня. Прежде чем иметь дело с господином… с мистером Фоггом, ему придется иметь дело со мной! Мне кажется, он оскорбил сильнее всего именно меня!

— А кроме того, я сам займусь им, хоть он и полковник! — добавил Паспарту.

— Мистер Фикс, — возразила миссис Ауда, — мистер Фогг не позволит никому мстить за себя. По его собственным словам, он способен вернуться в Америку, чтобы отыскать оскорбителя. Если только он увидит полковника Проктора, мы не сможем предотвратить печальных последствий этой встречи. Остается следить за тем, чтобы они не столкнулись.

— Вы правы, сударыня, эта встреча может все погубить, — согласился Фикс. — Победитель или побежденный, мистер Фогг опоздает, и…

— И это будет на руку джентльменам из Реформ-клуба, — подхватил Паспарту. — Через четыре дня мы будем в Нью-Йорке! Если только эти четыре дня мистер Фогг не будет выходить из вагона, можно надеяться, что случай не сведет, его с этим проклятым американцем, разрази его бог. Так что мы сумеем помешать…

На этом беседа прекратилась. Мистер Фогг проснулся и стал смотреть в окно, запорошенное снегом. Немного погодя Паспарту так тихо, что ни его господин, ни миссис Ауда не слышали, спросил сыщика:

— Вы вправду собираетесь за него драться?

— Я сделаю все, чтобы доставить его живым в Европу! — тоном, выражающим твердую решимость, кратко ответил Фикс.

Паспарту почувствовал, как по телу у него пробежали мурашки, но его уверенность в честности его господина не поколебалась.

Однако каким образом можно было удержать мистера Фогга в купе и предотвратить его встречу с полковником Проктором? Конечно, это было не так уж трудно — наш джентльмен по природе был малоподвижен и нелюбопытен. К тому же сыщик нашел хорошее средство: через несколько минут он обратился к Филеасу Фоггу и сказал:

— В поезде ужасно долго тянется время, сударь!

— Да, — ответил джентльмен, — но все же оно движется.

— На пакетботах вы, кажется, обычно играли в вист? — продолжал Фикс.

— Да, — ответил Филеас Фогг, — но здесь это трудно осуществить. У меня нет ни карт, ни партнеров.

— О! Карты мы найдем без труда. В американских поездах продается все что угодно. Что касается партнеров, то если миссис Ауда…

— Конечно! — живо отозвалась молодая женщина. — Я играю в вист. Ведь это входит в программу английского воспитания.

— А я смею считать себя неплохим игроком, — заметил Фикс. — Итак, втроем и с «болваном»…

— Охотно, сударь, — ответил Филеас Фогг, обрадованный тем, что может заняться даже в поезде своей любимой игрой.

Паспарту поспешил к стюарду и вскоре вернулся с двумя полными колодами карт, фишками, жетонами и обитой сукном доской. Все было на месте. Началась игра. Миссис Ауда играла в вист вполне сносно и даже заслужила похвалу от строгого Филеаса Фогга. Что касается сыщика, то он был прямо-таки первоклассным игроком и оказался достойным соперником нашего джентльмена.

«Ну, теперь-то мы его удержим, — решил Паспарту. — Он не сдвинется с места!»

В одиннадцать часов утра поезд достиг водораздела между двумя океанами. То был Бриджерский перевал, находившийся на высоте семи тысяч пятисот двадцати четырех английских футов над уровнем моря, — одна из наиболее высоких точек железнодорожного пути, проходящего через Скалистые горы. Приблизительно в двухстах милях от перевала путешественников ждали, наконец, простирающиеся до самого Атлантического океана широкие равнины, которые природа, словно специально, создала для железнодорожного пути.

По склонам гор, обращенным в сторону Атлантического океана, текли многочисленные реки, притоки или притоки притоков Норт-Платт-ривер. Весь горизонт на север и восток был закрыт огромным полукругом северной части Скалистых гор, увенчанных пиком Ларами. Между этими горами и железнодорожным путем расстилались обширные, хорошо орошаемые долины. С правой стороны полотна высились первые отроги горного массива, который, загибаясь к югу, доходил до истоков реки Арканзас, одного из важнейших притоков Миссури.

В половине первого пассажиры мельком увидели форт Халлек, господствующий над этой местностью. Еще несколько часов, и Скалистые горы останутся позади. Можно было надеяться, что движение поезда через этот труднопроходимый перевал закончится без всяких происшествий. Снег прекратился. Стало холоднее и суше. Большие птицы, испуганные локомотивом, разлетались в стороны. Ни одного дикого зверя — волка или медведя — не показывалось на равнине. То была необозримая голая пустыня.

После довольно изысканного завтрака, поданного в вагон, мистер Фогг и его партнеры вновь принялись за свой нескончаемый вист. Вдруг послышались отчаянные свистки. Поезд остановился.

Паспарту высунулся в окно, но не увидел ничего, что объяснило бы эту остановку. Никакой станции поблизости не было.

Миссис Ауда и Фикс начали беспокоиться, как бы мистер Фогг не вздумал сойти с поезда. Но наш