двинулись обратно… им предстояло пройти около восьмидесяти километров (восемьдесят – это по прямой) до ближайшего «аэродрома», то есть до площадки, где сможет сесть «дуглас». Восемьдесят километров по сопкам, по скалам, по лесотундре, через незамерзшие речки – ох, не мало. Карт на этот район вообще не было – топчи маршрут, как хочешь. Но вначале все шло гладко – они приняли «попутчика» и пошли. Их было четверо, «попутчик» – пятый. Спали вместе, ели вместе… «прогулка» заняла на трое суток больше времени, чем рассчитывали. Они съели все продукты, но почти дошли до «аэродрома», когда вдруг скурвилась погода. Начало ноября в Заполярье – та еще погодка, жди любых сюрпризов. Из последних сил дотянулись до «аэродрома». С базы пришла шифровка: нелетная погода, ждите. Они уже голодали, но делать нечего – ждали. Сутки, двое, трое… А погоды все не было. Раз за разом с севера шли снежные заряды, пуржило. Прошла неделя, за это время «дуглас» вылетал за ними трижды и трижды возвращался с полпути… а они уже доходили от голода. Если поголодать неделю, сидя в теплой квартире, уже мало не покажется. А что такое голод для человека, который совершил восьмидесятикилометровый (реально – двухсоткилометровый) рейд по чужой территории?.. Короче, на десятые сутки голодухи командир принял решение… нелегко ему далось это решение – к «попутчику» уже успели привыкнуть, но… чтобы выжить, нужно есть.

Гурон вспомнил историю, рассказанную старым разведчиком, и тоже принял решение… Он никогда и никому не расскажет о том, чем ему доводилось питаться на Острове. В отчете, который он напишет спустя два года, будет вскользь упоминаться, что на Острове «имели место случаи каннибализма». Позже Гурон поймет, что Остров и не мог прокормить несколько сот человек. Да, джунгли давали какую-никакую зелень, океан – рыбу и черепах, на деляночках рос картофель, но этого было недостаточно.

Колдун поил Гурона отварами каких-то трав, и это, определенно, шло на пользу. Уже через три дня Гурон ходил и даже начал понемногу тренироваться. «Соплеменники» смотрели на него с откровенной неприязнью, и Гурон понимал, что в любой момент он может получить нож в спину… он все время держался начеку, и это изматывало.

Здание, в котором обитал «король» и его банда, оказалось той самой церковью, которую Гурон видел с борта «Счастливчика». «Подданных» у Ужасного было человек двадцать пять. Гурон присматривался к ним, прислушивался к их разговорам… открывал для себя много нового. Оказалось, что Ужасный несколько преувеличил, назвав себя «королем Острова». На Острове существовали десятка полтора крупных и мелких банд. Их возглавляли «вожди» и «короли». Все они пребывали в состоянии постоянной войны друг с другом. Войны велись из-за рабов, плантаций ибога,[6] пищи и амбиций главарей. Тем не менее Ужасный считал себя самым главным. Он провел на Острове уже тринадцать лет, что само по себе казалось невероятным. Он никогда не снимал маску, сделанную из огромного человеческого черепа – жутковато. Своей резиденцией Ужасный избрал старый храм, сохранившийся еще с той поры, когда на Острове заправляли португальцы. Сам обитал в алтаре. Позже Гурону расскажут, что этот немощный старик убил на воле больше двухсот человек… А уж сколько народу он погубил на Острове, никто не считал. Главной целью Ужасного была война с племенем Горбуна. Если бы он одержал победу, то стал реальным и полновластным королем Острова. Но пока у Ужасного не хватало сил для войны с Горбуном.

Все это было очень сильно похоже на фантастику дурного толка… на страшилку. Но самым страшным было то, что все это было реальностью.

Когда Гурон окреп, его вызвал Ужасный.

– Завтра мы выступаем в поход… ты готов, Белый?

– Да, Ужасный, я готов. А с кем воюем?

– С племенем Мертвеца.

На следующий день «войско» из двух десятков человек «выступило в поход». Гурону выдали массивную дубину, сделанную из какого-то корня… вперед! За «правое дело»!

Гурону было даже весело. Единственное, что его заботило: как бы в горячке не перепутать «соплеменников» и «врагов»… большой разницы между теми и другими Гурон не видел, но убийство «своих» ему, пожалуй, не простили бы.

Все обошлось. Они напали на племя (банду) Мертвеца, одержали победу, захватили трофеи и рабов. Гурон в этом бою отличился.

А вечером праздновали победу. Колдун сварил из ибоги зелье, от которого у победителей явно ехала крыша. Гурон умудрился выпить совсем мало, но и он ощущал эйфорию. Ужасный выступил с пламенной речью и торжественно объявил, что отныне Гурон носит имя «Белый Молот»… невменяемые «соплеменники» встретили это с восторгом.

Всю ночь в старом храме продолжалась оргия: насиловали пленных, обжирались человечиной и пили зелье.

Гурону было тошно – край.

О побеге он думал с самого первого дня, с той самой минуты, как его спеленали сетью «Золотые Львы». Мысли о побеге не оставляли его ни днем ни ночью и, возможно, именно они помогли выстоять под пытками в контрразведке… вот только возможностей для побега не было никаких. До тех пор, пока он не попал на Остров.

Гурона могли убить, но не убили – Ужасный оценил, как он в одиночку положил троих. И он стал одним из «подданных» «короля». Наравне с другими «подданными» он ходил в набеги на других «вождей» и «королей»… Вместе с «соплеменниками» он праздновал «великие победы», танцевал боевые танцы и «общался с духами» под воздействием ибоги.

А по ночам он тосковал, ему снилась поземка над заснеженным полем, голые деревья и стаи ворон над ними. Ему виделся тусклый, крошечный солнечный диск, опускающийся в ледяную пустыню Финского залива… Он грезил о побеге, о возвращении домой, и не находил вариантов.

Искал, но не находил.

Он тщательно изучал жизнь Острова… о, эта была более чем странная, фантастическая жизнь! Когда капитан Жорж в контрразведке сказал Гурону: там свобода, – он сказал правду… почти правду.

Остров лежал около экватора, в тридцати милях от западного побережья Африки. Он был невелик – около шести квадратных километров, и разделен на две неравные части. В северной части – меньшей – обитала охрана. В южной, отделенной от северной колючкой и пулеметами, находилась собственно зона. Южная и северная части никогда «не пересекались». Охрана не входила в зону и не интересовалась тем, что там творится. Зеки режут и едят друг друга? Ну и что? Пусть режут и едят… на то и Остров! Он и задумывался как место, откуда нет возврата…

Южная часть острова была густо покрыта тропическим лесом. Здесь, в этом лесу, обитали «на воле» несколько сот убийц и насильников. Сколько их было, никто не считал… Банды постоянно враждовали между собой, каннибализм был обыденным делом. Одиночка не имел никаких шансов выжить на Острове – он обязательно становился либо рабом, либо пищей… Даже «закон водопоя» у единственного источника пресной воды соблюдался весьма условно.

Изредка приходил «Счастливчик», доставлял на Остров новых заключенных. Как-то Гурон разговорился с Большой Погремушкой:

– Послушай, колдун. Ты знаешь все. Объясни мне простую вещь. Я попал на Остров в цепях. На одной цепи со мной были еще трое… так вот: трое попали в зону, а четвертого – он был китаец – куда-то увели. Что это значит, колдун? Куда его увели?

Колдун захихикал, обнажая гнилые зубы, загремел всеми своими цацками.

– А у твоего китайца были татуировки, – произнес он скорее утвердительно, нежели спрашивая.

– Были.

Колдун опять захихикал и сказал:

– Теперь его шкура хранится у старого Джошуа… он любит такие штуки. Говорят, сдирает кожу с живых.

Гурону стало не по себе. А Большая Погремушка радостно скалился, и кости на его «наряде» стучали…

Белый Молот изучал Остров, его географию, обитателей и «славные» традиции. Он искал пути бегства… и не находил их. Вырваться на свободу можно было, только преодолев тридцать миль океана.

Добраться до материка вплавь? – Нереально. Тем более, что в океане полно акул.

Тайно построить плот или лодку? – Совершенно нереально.