(Mare Imbrium), с центром на 35 градусе северной широты и 20 градусе восточной долготы; оно почти круглой формы и занимает площадь в 193 тысячи квадратных лье. Недалеко от него находится море Влажности (Маrе Humorum) с небольшим бассейном в 44 200 квадратных лье, расположенное на 25 градусе южной широты и 40 градусе восточной долготы. И наконец, на границе этого полушария вырисовываются три залива — залив Зноя, залив Росы и залив Радуг — небольшие впадины, зажатые между высокими горными цепями.

«Женское полушарие», по очертаниям, естественно, более причудливое, отличается большим количеством менее крупных морей. На севере — море Холода (Маrе Frigoris) на 55 градусе северной широты и 0 градусе долготы, площадью в 7600 квадратных лье, примыкающее к озеру Смерти и озеру Снов; море Ясности (Маrе Serenitatis) на 25 градусе северной широты и 20 градусе западной долготы, с площадью в 86 тысяч квадратных лье; море Кризисов (Маrе Crisium), ясно очерченное, почти круглое, охватывающее площадь в 40 тысяч квадратных лье, от 17 градуса северной широты до 55 градуса западной долготы, — настоящее Каспийское море, окружённое поясом гор. Затем на экваторе, на 5 градусе северной широты и 25 градусе западной долготы, — море Спокойствия (Маrе Tranquillitatis), занимающее 121 509 квадратных лье. Это море сообщается на юге с морем Нектара (Маrе Nectaris) протяжённостью в 28 800 квадратных лье, на 15 градусе южной широты и 35 градусе западной долготы, и на востоке — с морем Плодородия (Маrе Fecunditatis), самым обширным в этом полушарии, занимающим 219 300 квадратных лье, на 3 градусе южной широты и 50 градусе западной долготы. И наконец, на самом севере и на самом юге имеются ещё два моря — море Гумбольдта (Маrе Humboldtianum) поверхностью в 6500 квадратных лье и Южное море (Маrе Australe) поверхностью в 26 тысяч квадратных лье.

В центре лунного диска, на самом экваторе и нулевом меридиане, открывается Центральный залив (Sinus Medii) — своего рода звено между двумя полушариями.

Вот в каком виде представлялась Николю и Барбикену видимая с Земли поверхность земного спутника. Когда они подсчитали результаты своих измерений, оказалось, что поверхность лунного полушария занимала 4 738 160 квадратных лье, из которых 3 317 600 квадратных лье приходилось на вулканы, горные цепи, цирки, острова, одним словом — всё, что составляет сушу Луны, и 1 410 400 квадратных лье падали на моря, озёра, болота, заливы, — всё, что, казалось, должно быть заполнено водой. Ко всем этим вычислениям наш любимец Мишель был совершенно равнодушен.

Как известно, лунное полушарие в тринадцать с половиной раз меньше земного, но наши селенографы уже насчитали на нём более пятидесяти тысяч кратеров. Эта ноздреватая, изрытая, вздутая поверхность, похожая на шумовку, вполне заслужила малопоэтическое название «green cheese», то есть «зелёного сыра», данного Луне англичанами.

Ардан даже привскочил, услышав от председателя «Пушечного клуба» такое нелестное прозвище.

— Так вот как англосаксы девятнадцатого века именуют красавицу Диану, светлокудрую Фебу, очаровательную Изиду, величественную царицу ночи Астарту, дочь Латоны и Юпитера, юную сестру лучезарного Аполлона!..

Принятое ядром направление, как мы уже заметили раньше, относило его к северному полушарию Луны. Путешественники давно уже пролетели бы ту точку, в которой снаряду следовало упасть, если бы траектория его полёта не потерпела непоправимого отклонения.

Было половина первого ночи. По расчётам Барбикена, снаряд находился в расстоянии 1400 километров от Луны — расстоянии, немного превышающем радиус Луны; оно должно было сократиться по мере приближения снаряда к лунному полюсу. Ядро в это время находилось не на высоте экватора, а пересекало его по десятой параллели; начиная с этой широты, аккуратно прочерченной на карте до самого полюса, Барбикен и оба его товарища могли наблюдать Луну в самых благоприятных условиях.

Действительно, при наблюдении в зрительные трубы Луна приблизилась к ним с расстояния в 1400 километров на расстояние 14 километров, то есть трёх с половиной лье. Телескоп Скалистых гор давал ещё большее приближение, но земная атмосфера значительно ослабляла его оптическую мощность. Поэтому Барбикен, усевшись у окна с зрительной трубой в руках, успел уже заметить некоторые подробности, почти недоступные для земного наблюдателя.

— Друзья мои, — сказал председатель «Пушечного клуба» проникновенным тоном, — я не знаю, куда мы летим, не знаю, удастся ли нам когда-либо увидеть наш земной шар. И всё-таки будем вести себя так, как если бы нашими трудами когда-нибудь могли воспользоваться наши ближние. Пусть ваших мыслей не омрачают никакие заботы. Мы — прежде всего — астрономы. Наш снаряд — это тот же кабинет Кембриджской обсерватории, только перенесённый в межпланетное пространство. Займёмся же наблюдениями!

С этими словами Барбикен принялся за работу с удвоенной энергией, точно вычерчивая рельеф лунной поверхности с различных расстояний, на которых снаряд последовательно пролетал над Луной.

Держась на высоте десятой параллели северной широты, снаряд, по-видимому, неуклонно шёл по меридиану двадцати градусов восточной долготы.

Здесь кстати будет сделать одно важное замечание по поводу карты, которой пользовались путешественники в своих наблюдениях.

На лунных картах вследствие обратного изображения всех предметов в зрительных трубах юг оказывается наверху карты, а север внизу. Казалось бы, что по той же самой причине восток должен находиться налево, а запад — направо. На самом же деле это не так. Если лунную карту перевернуть так, чтобы Луна приняла положение, в котором мы её наблюдаем с Земли простым глазом, то восток был бы налево, а запад — направо, в противоположность земным картам. Это объясняется тем, что наблюдатели, находящиеся в северном полушарии Земли, положим в Европе, видят полную Луну в южной части неба. Наблюдая её, они спиной обращены к северу — положение обратное тому, которое они занимают, рассматривая земную карту. А так как они находятся спиной к северу, восток оказывается у них слева, запад — справа. Для наблюдателей же, находящихся в южном полушарии, — например, в Патагонии, — запад оказался бы слева, а восток — справа, потому что они стоят лицом к северу, а спиной — к югу.

Такова причина кажущегося перемещения двух координат — востока и запада, — о котором всегда надо помнить, чтобы следить за наблюдениями Барбикена.

С помощью «Марра selenographica» Бэра и Мэдлера путешественники могли безошибочно распознавать ту часть Луны, которая находилась в поле зрения их трубы.

— Что же мы видим в данную минуту? — спросил Мишель.

— Северную часть моря Облаков, — разъяснил Барбикен. — Оно ещё слишком далеко от нас, и поэтому трудно определить его природу. Состоят ли эти равнины из бесплодных песков, как утверждали древние астрономы, или же это обширные леса, как полагал Уорен де ла Рю, приписывавший Луне очень низкую и плотную атмосферу, — всё это мы узнаем позднее. Не будем ничего утверждать, пока не получим на это права.

Границы моря Облаков обозначены на картах довольно неопределённо. Полагают, что эта обширная равнина усеяна глыбами остывшей лавы, изверженной вулканами, находившимися с правой стороны этого моря.

Снаряд заметно приближался к Луне, и уже можно было различить горные цепи, окаймлявшие море Облаков с севера.

— Что это? — спросил Мишель.

— Коперник, — отвечал Барбикен.

— Посмотрим, каков этот Коперник!

Эта гора, расположенная на девятом градусе северной широты и двадцатом градусе восточной