поинтересовался: — Это нас-с-сываетс-с-ся — не лес-с-сь вперед батьки в пекло? Думаеш-ш-шь, эту ваш- ш-шную гос-с-сударс-с-ственную науку вот именно с-с-сейчас-с-с нуш-ш-шно было мне преподавать?

— Хватит ерничать, — недовольно раздалось из-под ворот. — Я наш-ш-шел веник! Это с-с-сас-с- сохш-ш-ший кус-с-ст в кадке, который стоит у рес-с-сных дверей, подос-с-среваю, ведущ-щ-щих в с-с-святая с-с-святых этого мерс-с-ского с-с-саркофага!

— О, это в целом оправдывает твое вынуш-ш-шденное дальнейш-ш-шее бес-с-сдейс-с-ствие. — Благодарный сын осторожно просунул голову под ворота, но дальше лезть поостерегся, наученный чужим горьким опытом. — И ш-ш-што нам теперь делать прикажеш-ш-шь? С-с-сачем ты с-с-сюда полес-с-с?

Вместо ответа владыка отчаянно дернулся, пытаясь освободиться, но сделал только хуже: подлые ворота издали пронзительный скрипучий звук, истошно разрезавший обманчивую тишину, и немного осели, окончательно придавив героически застрявшего Влада к земле.

— Отец, не ш-ш-шевелис-с-сь! — громко предостерег Полоз, с трудом выскальзывая наружу. Еще несколько минут назад ему удавалось сохранять хоть какую-то видимость спокойствия, но теперь, когда не только законная супруга, но и родной отец в опасности, паника завладела молодым наследником окончательно. Никогда он не чувствовал себя столь беспомощным и растерянным. Возможно, уже очень скоро, а точнее — прямо здесь и сейчас решится судьба даже не пары отдельно взятых истинных оборотней, а одного конкретного царства — Царства Золотоносных Гор. Его судьба и так висит на волоске, так еще и… Зачем отцу, прекрасно знающему все проблемы их вымирающего рода, понадобилось ввязываться в столь опасную авантюру? Что он хотел доказать сыну? Какими истинными мотивами руководствовался?

— Развлекаетесь, мужики, вместо того чтобы делом заниматься? — неожиданно раздался сверху громогласный рев, и к злополучным воротам спикировал Змей Горыныч.

— Ага, с-с-со с-с-смертью реш-ш-шили поиграть, а то ш-ш-што-то с-с-скучно с-с-стало, вкус-с-са жис-с-сни не хватает, — нервно мотая хвостом по пыльной земле, огрызнулся Полоз. — Один почти доигралс-с-ся.

— А чего это вас в эти крохотные дверки понесло? — Царь Долины озадаченно уставился всеми тремя парами глаз на торчащую из-под ворот и слабо шевелящуюся заднюю часть владыки.

— Чьи-то каверзные указания выполняли. Не будем говорить чьи, хотя это — Змея Горыныча, — не остался в долгу молодой змееглазый родственник.

— А ты бы, зятек, на старших поменьше клыки скалил и чешуйки топорщил, они от частого раскачивания и выпасть могут, — наставительно отчитала Полоза средняя голова и пыхнула от избытка негодования черным дымом в адской смеси с перегаром. — А если уж не сумел близких вовремя уберечь, так нечего других в собственных ошибках винить. Лучше себя за хвост укуси, больше пользы будет.

Полоз сразу не нашелся что ответить и рассерженно засопел. Как известно — всякое дельное замечание задевает. Вот и его задели эти произнесенные пусть и пьяным в целых три морды тестем, но в общем-то справедливые слова. Да, он виноват во многом. В том, что невнимательно читал секретные семейные хроники. В том, что всегда был излишне самоуверен. В том, что, женившись на Саламандре, думал только о продолжении своего рода. В том, что даже не удосужился подумать о своей жене как о личности. Нет, даже не как о личности, а в первую очередь как о Женщине, ведь Салли изначально и являлась именно Женщиной. Той самой, о которой грезят по ночам, которую ждут долгие годы, которой хочется подарить весь мир и себя без остатка. Вот только поздно Хранитель Золота понял эту простую истину, не смог вовремя разглядеть редкий самородок, который так долго держал в руках и, не сумев оценить, потерял. Как же легко всегда было искать холодные бездушные металлы, но как трудно единожды найти живое человеческое тепло, нежность и любовь. И сейчас все эти ошибки одна за другой с невероятной скоростью проносились перед внутренним взором Полоза, принося с собой осознание полного бессилия и безвозвратной глупости.

Тем временем правая и левая головы Змея Горыныча пытались протиснуться под ворота, чтобы разведать обстановку, но смогли просунуть в щель только носы, все-таки хала намного крупнее любой змеи будет.

— Эй, Влад, ты там не помер?

— Не дождеш-ш-шься, — нехотя отозвался бывший друг.

— Ты там это… не боись, — бодро поддержала правая голова, оптимистично попыхивая черными клубами едкого дыма. — Мы тебя сейчас вытащим.

— Все будет в лучшем виде, — в тон ей заверила левая, но дымовую завесу устраивать не стала, посчитав это излишним пижонством.

— Ты бы поторопилс-с-ся, С-с-смей, а то тут ко мне гос-с-сти нес-с-сваные пош-ш-шаловали, — тихо констатировал владыка. — С-с-с мечами и копьями вмес-с-сто пряников. И рожи такие недруш-ш- шелюбныеу вс-с-сех…

— Тут тош-ш-ше, каш-ш-шетс-с-ся, с-с-скоро нес-с-спокойно будет, — предупредил Полоз, прислушиваясь к приближающемуся топоту множества эльфийских ног и бряцанию оружия.

— Вот досада! Ик! — озадаченно почесал желто-зеленое чешуйчатое брюхо Змей Горыныч, озираясь всеми тремя головами по сторонам. — Чего делать-то? Ик!

— Ты наш-ш-шел С-с-салли? — в лоб спросил уже раздраженный сверх всякой меры молодой Хранитель Золота.

— О! Ик! — Мощный когтистый палец озаренно взметнулся вверх. — Точно! Ик! — И грузная туша Царя Долины резво подскочила, словно до этого сидела на муравейнике. — Влад, ты постарайся там продержаться немного… ик! а я по-быстрому доставлю твоего мелкого куда надо и вернусь за тобой. Ик! Полетели, сынок! — И прежде чем Полоз успел что-либо возразить, его змеиное тело взвилось ввысь. — Если они тут такие невежи, что все двери перезакрывали пред столь важными особами, как мы, то и нам церемониться грешно. Ик!

— И что ты с-с-садумал? — Полоз для надежности обвил хвостом лапу тестя, чтобы ненароком не быть уроненным. Он висел в лапах Змея Горыныча, как червяк в клюве вороны, и чувствовал себя при этом ужасно глупо. К тому же Царь Долины не переставал икать, что очень нервировало молодого наследника и уверенности в благополучном исходе перелета не прибавляло. Не спасательная операция, а одно сплошное недоразумение какое-то, а для некоторых и увеселительная прогулка.

— Ничего особенного. Ик! — заскромничал Царь Долины. — Просто осуществляю срочную доставку особо медлительных ползунков по месту назначения. Ик! И не сдавливай мне так сильно лапу, а то она онемеет, потеряет чувствительность и может непроизвольно разжаться, а в ней ты.

Полоз решил на провокацию не поддаваться и по-умному промолчать. Какой смысл спорить с тем, от кого сейчас зависит слишком многое.

Однако, несмотря на свое подвешенное положение и вполне справедливые опасения относительно не внушающего никакого доверия летательного средства, работающего исключительно на хмельном топливе, Полоз жадно всматривался в мрачный оплот Темных с все возрастающей высоты. Вид открывался не то чтобы очень захватывающий, скорее скучный и унылый в своей безликой серости, но более информативный, чем с земли. Отсюда хорошо был виден главный храм этих ушастых мерзавцев, располагающийся сразу за той самой постройкой, в ворота которой им с отцом так и не удалось проникнуть. Но именно она соединялась длинным каменным переходом с храмом, где, как рассчитывал молодой наследник, и держат его похищенную жену, его единственную надежду, его…

— Ничего себе как они активизировались! — восхищенно выдал Змей, наравне с болтающимся под брюхом зятем наблюдая за обстановкой во вражеском стане. И даже немного снизился, сделав круг над небольшой площадью напротив храма, чтобы получше рассмотреть происходящее внизу. — Этак они скоро освободительную войну всего своего народа против трех царских захватчиков организуют! Ишь как забегали.

Эльфы действительно проявляли бурную активность, высыпав на улицу неизвестно откуда. Казалось, столько народу не могло поместиться на таком небольшом клочке земли, но, несмотря ни на что, действовали они на удивление слаженно, что говорило об их хорошей воинской подготовке. Вооружение Темных тоже было достойно самой высокой похвалы — качественные, отлаженные луки, тяжелые, но мощные арбалеты, тонкие, хорошо сбалансированные мечи. Неплохо экипирована местная армия, будто постоянно пребывает в состоянии повышенной боеготовности.