Кивнул им и пошел к выходу. Они шли сзади, губы у них шевелились, но я прислушивался только к собственным мыслям. Нужно остаться наедине с самим собой и подумать. Теперь, после расщепления генетической памяти, подумать есть о чем.
Да, только что я был дружинником у князя Ярослава, потом рубился на поле Куликовом. На горячем казацком коне несся с оголенной саблей на солдат наполеоновской гвардии… на белогвардейцев… на германский танк… Были походы и сражения, удалые пиры и торжественные тризны… Но все это было не главное.
– Вы слышите меня?! – надрывался мужчина.
Я кивнул и тут же забыл о нем. Это было не главное. Раньше всегда считал, что и все мои предки вели такой же образ жизни: от жизни старались взять побольше, а дать поменьше. Но как же с теми, кто сложил голову на плахе за крамольные слова, кто пошел на каторгу с пометкой «политический»? Чего мне не хватало, когда отказался от губернаторской родни, бросил университет и начал мастерить бомбы для убийства царя? Знал же, что вместо сытой, обеспеченной жизни кончу на виселице или каторге!
– Послушайте, – сказал им на пороге. – Большое спасибо! Завтра зайду и все расскажу. А пока – спокойной ночи!
Крепко пожал им руки и вышел на улицу. Громадный город уже спал. Шел я медленно. Домой идти не хотелось, а куда нужно идти, еще не знал. Впрочем, целая ночь впереди. К утру придумаем, куда идти. И вообще, зачем живем на свете?
Эффект присутствия
Возле ворот королевского дворца золотой цепью были прикованы два исполинских огнедышащих дракона, чуть дальше на погнутых дюзах стоял небольшой космический корабль с лопнувшей обшивкой. Возле него лежала русалка. По дороге попадались летающие блюдца самых разных габаритов, а уж боевым марсианским треножникам и числа не было.
Лобода угрюмо шагал среди всей этой бутафории и старался подавить нарастающее раздражение. И раньше слышал, какие колоссальнейшие суммы тратятся на декорации и съемки, но голые цифры не так действовали на воображение, как прогулка по павильонам. Это нужно было только представить: в США на съемку фильма «Бен-Гур» Голливуд затратил пять миллионов долларов, а на «Клеопатру» – двадцать пять миллионов! На фильм «Ватерлоо» была истрачена сумма в полтора раза большая, чем на настоящую битву под Ватерлоо! Во что обходится иная халтура нашему государству, Лобода не знал, но не без оснований предполагал, что и она влетает в копеечку.
Он споткнулся о фанерного робота и брезгливо обошел пластиковые щупальца осьминога. Где-то в одном из этих бесчисленных захламленных павильонов шла съемка экспериментального цветного широкоформатного стереоэкранного звуковкусо-…тьфу, в общем, модернового и супермодернового фильма. Пожалуй, искусство в кино умерло, едва успев родиться. После Великого Немого появилось звуковое, затем цветное, широкоформатное, объемное, панорамное и пошло-поехало… Все старались перещеголять друг друга. Добиться злополучного эффекта присутствия, дался им этот эффект. В ход пошли даже запахи и климатизаторы. Разумеется, при такой постановке дела целые научно-исследовательские институты начали выбрасывать деньги в трубу, выполняя заказы кинообъединений.
Вот почему он сейчас вместо того, чтобы сидеть возле вычислителя, петлял среди диковинок в поисках своего коллеги Стефановского, который соблазнился высоким гонораром и взялся за монтаж новой проекционной установки. На этот раз киношники задумали вообще грандиозную вещь: изображение, создаваемое специальными проекторами, можно будет не только увидеть, но и потрогать! Особая аппаратура должна передавать и такие характеристики объекта, как твердость, упругость и температура.
Лично он гордо отказался монтировать аппаратуру, и администрации удалось уговорить его помочь лишь в заключительной фазе синхронизации тактилоскопа и ольфатронной приставки. В этой области Лобода по праву считался одним из лучших специалистов, хотя далеко не последнюю роль в его согласии сыграло желание вырвать Стефановского из цепких лап искусства, а также умопомрачительный гонорар, который для него не имел ровно никакого значения, но вот жена, дети, теща…
Спрашивать дорогу не хотелось, но самостоятельно теперь и назад не дойдешь. У первой же кинозвезды узнаю дорогу, решил Лобода, но сколько ни присматривался, кинозвезды не попадались. Несколько раз мимо шмыгали девчонки с усталыми и перепуганными мордашками, парни таскали нелепое сооружение на резиновых колесиках, а за ними повсюду бегал коротенький человечек и кричал в рупор истошным голосом.
Лобода подошел к маленькому крикуну:
– Где здесь идут съемки фильма «Джинн из бутылки»?
– Тринадцатый павильон, – буркнул коротышка и ринулся на кого-то с явным намерением убить, разорвать, стереть в порошок, распылить на атомы или кварки.
Лобода подивился на такой творческий азарт и пошел дальше.
Тринадцатый павильон оказался на самых задворках съемочного городка. К тому же он был еще и самым маленьким и убогим, хотя именно здесь снимались самые фантастические сцены. Киты кинофикации уже уяснили, что наибольшую прибыль дает «Творческое объединение фантастики», но пока держали его в черном теле.
Фонарь с предостерегающей надписью не горел, и Лобода распахнул дверь. Господи, ну и нелепица! Здесь было все: боевые лазеры пришельцев, разумные дельфины и осьминоги, мутанты, привидения…
Хорошо еще, что все это сборище штампов лежало по углам, иначе этот паноптикум халтуры для Лободы был бы нелегким испытанием.
Он пробрался в просмотровый зал и ахнул. Потом стал медленно свирепеть. Под стеной стояло два новеньких вычислительных агрегата высшего класса «АЛКОМА»: именно таких безуспешно добивалась его кафедра, и вот на тебе…
Из зарослей шлангов и пластмассовых конструкций, пятясь, вылез Стефановский.
– Ты один? – спросил Лобода. – Видно, народец здесь дисциплинированный, после звонка никто не задержится. Сумки, разумеется, пособирали заранее. Это же отлично для нас, не люблю зевак за плечами, особенно подающих советы. Тебе еще много осталось ковыряться?
– Синхроматика, а так все узлы проверил, – пропыхтел Стефановский. Пот градом катился по его румяному личику, а у рубашки только манжеты и остались сухими.
