отцу…
Ну, что ж… Иди домой. И я прошу помнить о моей просьбе.
Не трепаться? Так это заметано! — выпорхнула из милиции легко и быстро.
Она шла по улице, не оглядываясь, не зная, как смотрит вслед ей из окна следователь милиции.
Странное создание. А может, врет? Хотя к чему? С матерью у нее впрямь не склеилось. А вот к отцу, хоть и прохвостом, тянулась и простила все без оглядки и злой памяти. И даже теперь его любит. Эх, мне б такую дочь, ни за что от себя не отпустил бы! Умная девчонка. И не гляди, что среди шпаны живет, держаться умеет. А логика какая? Положила меня на лопатки насчет бомжей. Да еще как! Играючи! Высмеяла, сама того не зная. А ведь права! Так
если
она вот эдак, не докажу, что бомжи убили. У них и впрямь никогда не водилось оружие. Разве только ножи? Но убит из пистолета. Хотя мог выбросить, но нет, не тот путь. Надо искать снова, уже других…
…Катьку долго расспрашивали, зачем ее вызывали в милицию. Зинка никак не верила, что из-за чепухи, и все приставала:
Расскажи! У нас от тебя нет секретов. Почему ты у себя тайну завела?
Отвали, вобла! Никакой тайны! Просто хотели узнать, почему я к матери не линяю? Что скоро всех бомжей за жопы достанут. Я сказала, что все равно не вернусь к ней. Даже если подыхать стану с голодухи. С матерью все равно у нас не склеится.
Видно она лягавым настучала на тебя, чтоб силой забрать. Да не обломилось ей, — успокоилась девчонка.
А мальчишки, довольные тем, что Катька вернулась даже не побитой, и вовсе не допекали расспросами, о своем заговорили:
Мы эти дни на другие погосты возникали. Аж на трех поспевали бутылки собрать. И жратву тоже. Туда, где старик, не ходили. Пужались. А что, как впрямь, жопу вывернет? Нынче плетемся мимо пивбара, нас окликнули. Глядь, тот дед к нам бегит. Хотели стрекануть, да вспомнили, что середь улицы ничего
не
сделает. Он подошел и спрашивает: «Чего ж меня забыли? Я вам посуды целую сумку насобирал. Когда заберете?». Женька и ляпни, что
хоть
сейчас! Дед и предложил: «Ступайте ко мне. Там, за избой сарай. В ем дверь на гвоздь закрыта. Все забываю замок купить. Так вот гвоздь вытащите с петли. И когда войдете, справа сумка стоит, прикрытая мешком. Берите посуду. Да дверь в сарае закрыть не запамятуйте». Мы, понятное дело, бегом припустили. Забрали бутылки и в обрат. Еле дотащили, так много набралось. Набрали хлеба, гля сколько, по мороженому взяли. Выходим, а навстречу тот старик шкандыляет. Подозвал опять. От него как от пивной бочки. И плачет. Говорит, что вчера он последнего друга похоронил. Хороший был человек. Теперь вот у него вовсе никого не осталось. И если сам помрет, даже могилу выкопать станет некому. Тут Женька сказал: «Зачем вам помирать? Не надо! Кто станет нам бутылки собирать? Вы нам кормиться помогаете! Мы ж без вас пропадем!».
Старик
аж
весь с лица разгладился. Морщины на уши заскочили. Женьку по голове погладил, спасибо ему сказал за доброе слово. И просил не обходить его. Хоть когда- нибудь водицы принести иль пару поленьев для печки. Мы пообещали. А коль подмочь просит, плохого не утворит. Завтра мы к нему лыжи навострим. Справим все как надо. Теперь бояться нечего. Правда?
И все ж долго не засиживайтесь у него. Не
приведись,
прикидывается старым да слабым. А свое на уме держит, — предостерегла Катька.
Когда во дворе совсем стемнело, в окно кто-то резко постучал. От неожиданности все перепугались. Димка даже в штаны пустил. Но Голдберг подскочил к двери и завизжал, требуя скорее открыть ее.
Кто-то из знакомых, — поняла Катька и, открыв дверь, впустила Толика.
Не соскучились без меня? — вывалил на стол пакеты, кульки, свертки. Подав Катьке сумку, сказал: — Разгружай!
Из карманов куртки достал кучу кассет с записями для магнитолы.
Это все ваше! — смотрел на удивленные радостные детские мордашки.
Ребятня растерялась, не зная, за что хвататься вперед. Ветчины поесть с сыром или заварных пирожных? А может сметану с пирожками? Или халву ореховую прямо из банки пальцев выковырнуть. А может, сало с маслом: на хлеб толстым слоем положить? Булки с маком, изюмом, орехами, витые, обсыпные, слоеные, крученые сбили с толку. А сколько сыра? Пять сортов! Как донес все это богатство?
Толик довольно улыбался. Достал со дна сумки палку докторской колбасы, отдал Голдбергу!
Жри, дружбан! И тебя не забыл!
А вот это вам! — протянул Катьке с Зинкой по
пакету.
Те ахнули: нарядные дорогие кофты. Как раз по размеру.
Цыганок тряхнул! — похвалился мальчишка и, оглядев девчонок с ног до головы, сказал коротко: — Красавицы!
Мальчишкам пообещал принести обновки в следующий раз.
Попив чаю, посоветовал Катьке повесить занавески на окна, чтоб с улицы не просматривался дом насквозь. И подумав, добавил:
Пожалуй, сам выберу, а то повесишь какие- нибудь дешевые. Сквозь них как через решето все видно будет.
Не испугался к нам прийти? Это как тебя Чирий отпустил? — удивилась Катька.
Толик отмахнулся и спросил, зачем ее вызывали в милицию? Девчонка пообещала рассказать ему позднее, добавив, что ничего серьезного не спросили. Кивнула на детвору незаметно. Толик понял. Решил подождать, когда Женька с Димкой лягут спать.
А знаешь, у меня сюрприз для тебя. Я же обещал отбашлять за харчи и прожитуху! Вот и принес как хозяйке. За то, что терпела и не прогнала меня! — достал из куртки красивые бусы.
Это агат. Полудрагоценный камень. Носи! — улыбался Пузырь.
А тебе — за лечение! — отдал Зинке изящные часы на браслете.
Сколько станешь носить, столько меня будешь помнить!
Девчонки зарделись от счастья. Им впервые в жизни сделал настоящие подарки парнишка! Да еще какие! Зинка засыпала Толика «спасибами», все смотрела на часы, так украсившие руку, слушала их, сбиваясь, что громче: собственное сердце стучит или часы тикают.
Катька все смотрела в тусклый осколок зеркала Не могла отойти от него. В новой кофте, бусах она совсем преобразилась. Стала повзрослевшей, нарядной, и теперь ей льстило, что даже Толик не сводит в нее глаз и смотрит не так как раньше, а по особенному…
Мальчишки, наевшись до отвала, легли спать. Они и ложились, и вставали раньше всех. На сытый желудок быстро уснули. Даже засыпая, они улыбались, радуясь удачливому минувшему дню.
Зинка! А твои часы и ночью время покажут. Циферблат фосфорисцирующий. Хочешь, залезь под одеялку и проверь! — предложил Пузырь. Девчонка послушно нырнула в темноту. Оттуда донесся вопль восторга. Зинка тут же легла спать, не сводила глаз с часов, гладила их, восторгалась.
Ты останешься у нас? — спросила Катька Толика.
Нет, не могу. Надо уходить. Ты проводи меня немного. Я не очень хорошо знаю
Вы читаете Изгои
